6 октября Записки школьницы
Теперь каждый вечер бригада отцов приходит в школу прямо с работы и устанавливает станки, верстаки и моторы в старой учительской.
Пионеры тоже помогают работать. Ну, мы-то выполняем не ответственную работу, но и нас хвалят, а бригадир сказал, что без нас они как без рук и что без нашей помощи бригада вряд ли управилась бы в срок.
Отцы появляются в школе за несколько минут до окончания второй смены. Тяжело топая, они проходят по коридорам, заглядывают в классы, и мы слышим, как они посмеиваются:
— Э, Николай Сергеевич, ты уроки-то приготовил?
— Не, — тоненьким голосом отвечает Славкин отец, — у моей мамы болели зубы, а бабушка справляла именины! — И вдруг хохочет и говорит уже басом: — А это что же Петрович комбинирует? Гляньте, гляньте, никак он держит курс на десятый класс. Ну, не иначе, как нацеливается преподавать высшую математику. Бедные ребятишки!
Потом до нас доносится грохот и визг пилы, шум передвигаемых станков, громкие крики. В коридорах плавают тучи пыли. Это значит, работа уже началась. И мы, кончив занятия, бежим помогать нашим отцам, а если уж говорить откровенно, так просто для того, чтобы послушать, как они разыгрывают друг друга.
В бригаде отцов, между прочим, работают два чужих деда. Сначала мы все думали, что они чьи-то дедушки и пришли вместо отцов, но потом мы узнали, что у них никого нет в нашей школе, ни внуков, ни внучек, а пришли они помогать только потому, что им скучно сидеть на пенсии и ничего не делать. Вот они и пришли помогать.
Одного дедушку зовут дедушка Степан. Другого — дедушка Семён. Когда-то они учились вместе в школе.
Вместе воевали против белых в армии Будённого. Вообще всю жизнь были вместе.
Дедушка Степан — толстый, седой, а лицо у него красное, как варёная свекла. Ходит он размахивая руками, свистит и хохочет так, что первое время мы вздрагивали от страха.
Дедушка Семён — маленький и ещё не совсем седой, а пёстрый. Волосы у него наполовину белые, наполовину чёрные, один глаз постоянно прищурен; передвигается он бесшумно и как-то очень ловко, а смеётся тихо, будто в горле у него что-то булькает.
Мы прозвали дедушку Степана Тарасом Бульбой, а дедушку Семёна почему-то назвали Воспитателем. Может быть, потому, что он всё время воспитывает дедушку Степана.
Скажет Тарас Бульба, что в школах раньше драли учеников, а Воспитатель сразу же поправит его:
— Когда драли, нас-то с тобою и на свете не было.
Тарас Бульба начнёт говорить, будто он ужасно был способный к математике, а Воспитатель смеётся:
— Верьте ему! Он и мальчишкой рос сомнительным. Во всём сомневался. Пять лет понадобилось, чтобы убедить его, что дважды два — четыре. Никак не мог поверить. Всё сомневался! А во всю таблицу умножения и сейчас не верит. Не может этого быть, говорит, чтобы семью семь было сорок девять. Должно быть тридцать семь.
Да и все другие в бригаде отцов пошутить любят.
Говорят, завтра будет торжественное открытие мастерских.