Нет худа без добра - Коралловый остров - Владимир Обручев
Так прошли недели две, в течение которых островитяне не раз приходили к пещерам и приносили ямс, капусту и орехи в обмен на марлю; запасы сухарей, печенья и консервов у путешественников сильно сократились, так что ямс, капуста и орехи играли все большую роль в их питании. У туземцев оказались даже ананасы, которые они разводили в небольшом количестве и потому ценили дорого. Наши робинзоны также несколько раз ходили к их хижинам и познакомились с условиями жизни полинезийцев, с их семьями. Для детей у Кинга всегда оказывались в кармане конфеты, которые он раздавал, но не очень щедро, ввиду ограниченности запаса. Мало-помалу почти весь запас широких марлевых бинтов перешел к туземцам, и все они, мужчины и женщины, носили юбочки уже не из стеблей и листьев, а из марли, на которой местные художники нанесли простыми красками разные узоры в виде кругов, прямых и ломаных линий, точек и звезд. Золотые доллары украсили не одно ожерелье на шее молодых полинезиек.
Отношения все время были дружелюбные. Туземцы убедились, что американцы их не обижают, не отнимают у них продукты, не заставляют работать на себя, как японцы, а дают в обмен на продукты питания полезные предметы или украшения. Но свиней они не соглашались продать, в лесу их было мало, и они берегли их для большого осеннего праздника, который, по их обычаям, обязательно требовал свинины в разных видах. Поэтому стол робинзонов был преимущественно вегетарианский с небольшой добавкой мясных консервов или мяса кролика, когда Генри, выменявшему у местных жителей лук и стрелы, удавалось подстрелить его в лесу.
Радио передавало вести о дальнейших успехах японцев на Филиппинах, об их высадке на Яве, Суматре, Борнео и Целебесе, об осаде Сингапура, о занятии нескольких островов, принадлежавших европейцам. Эти известия огорчали робинзонов, которые негодовали на медленность перебрасывания сил союзников в Тихий океан. Эта медлительность и позволяла японцам захватывать без больших потерь чужие территории. Пирл-Харбор все еще не был отомщен.
Жизнь на острове начала сильно тяготить робинзонов. Летчики починяли моторы и управление, выправили вмятости носа самолета, но главные аэронавигационные приборы починить не удалось, как не удалось и сконструировать радиопередатчик, чтобы вызвать помощь и сообщить о своем местопребывании.
В самом конце декабря, около полудня, к пещерам прибежали два туземца, очень встревоженные, и рассказали:
- Япон опять прилетел на большой птице. Птица села на лагуну. Пять япон с громовыми палками (так полинезийцы называли ружья) пришли к нам. Вот мы опять прилетели сюда, говорят. Этот остров будет наш. У япон большая война с эмерикен и здесь будет наша военная станция. Ходили, смотрели наши поля, велели показать дорогу на вершину горы. Тут, сказали, надо деревья рубить, высокую хижину поставить, кругом смотреть - летит птица эмерикен, плывет большая лодка эмерикен.
Это известие, конечно, очень встревожило робинзонов. Японцы, очевидно, намеревались устроить на острове базу для контроля путей сообщения из Австралии в Южную Америку для нападения на американские корабли и самолеты, направляющиеся к Зондским островам, Новой Гвинее, Австралии.
- Ты не сказал япон, что на острове живут эмерикен? - спросил Кинг.
- Нет, не сказал. Хотел сказать, что остров уже заняли эмерикен, прилетели на большой птице. Потом подумал - большая война япон и эмерикен. Нужно сначала спросить эмерикен, что делать.
- Очень хорошо, что не сказал.
- Ты и твои люди теперь будете воевать с япон. У тебя есть громовая палка, иди убей япон!
- Подожди, мы все подумаем, как лучше сделать.
Форс сразу высказался за уничтожение японцев.
- Их самолет дает нам неожиданную возможность покинуть остров и вернуться на родину, чтобы принять участие в войне с ними, - заявил он.
- Я того же мнения! - сказал Элиас.
- Я бы предложил воздержаться от этого, - сказал Смит.
- И мне это кажется неприемлемым, - заявил Кинг.
- Я присоединяюсь к вам! - прибавил Керри. - Но японцам нужно помешать устроить здесь базу для наблюдения и нападений на наши самолеты и корабли, а нам необходим самолет. Нужно лишить их свободы.
- Связать и запереть их в какой-нибудь хижине! - предложил Генри.
- В этом все затруднение! - продолжал Кинг. - На острове нет прочных зданий, которые могли бы служить тюрьмой.
- Можно держать их связанными в одной из наших пещер, - сказал Генри.
- И караулить их день и ночь, снабжать пищей и водой! - воскликнул Смит. Но в таком случае мы улететь не можем и превратимся в тюремщиков - благодарю покорно за эту перспективу!
- Может быть островитяне согласятся запереть их в одной из хижин и караулить? - предложил Керри.
- Спросим их, хотя в успехе я сомневаюсь, - сказал Кинг. Он начал объяснять туземцам, что эмерикен предлагают обезоружить японцев и запереть в одной из хижин как пленников.
- Наша птица все еще больна и улететь не может, - объяснил он, - мы возьмем их птицу, улетим в Америку и оттуда пришлем другую птицу, чтобы увезти япон и избавить вас от них.
- Так возьмите их теперь с собой, - очень логично предложил островитянин.
- На такой птице десять человек не могут лететь, слишком тяжело, - ответил Кинг. - Нужна очень большая птица.
Туземцы, видимо, были смущены предложением взять японцев в плен и заявили, что это нужно обсудить на большом совете всего селения. Они поднялись и уже отошли, когда Кинг догнал их и сказал еще что-то. В ответ они несколько раз подняли правые руки, сжатые в кулак, и удалились бегом.
- Что вы сказали им в напутствие? - спросил Смит.
- Я посоветовал им подождать, пока японцы не начнут обижать их, отнимать ямс, орехи, обижать женщин, и тогда наброситься на них сразу, связать и посадить в хижину под караул.
Путешественники провели этот день в большом беспокойстве. Они боялись разлучаться и отходить далеко от пещер, так как японцы, продолжая осмотр острова, могли встретиться с ними, узнать американцев и попытаться взять их в плен или даже пристрелить.
Но японцы не пожаловали, туземцы также не пришли сообщить о решении большого совета. На всякий случай ружья были заряжены и положены под рукой, а вход в главную пещеру был загорожен глыбами камня, между которыми оставлены бойницы.
Солнце уже садилось, когда со стороны поселка послышался грохот большого барабана, громкие крики и потом два выстрела один за другим. Очевидно, произошло какое-то столкновение местных жителей с японцами. Барабан продолжал еще некоторое время грохотать, но с перерывами, а по временам слышались крики. Чем кончилось столкновение, трудно было решить. Схватили ли японцев или последние успели добежать до своего самолета и укрыться в нем или даже улететь, или они были обезоружены или даже убиты после короткой борьбы с туземцами, которые, конечно, могли одолеть их своим числом, несмотря на отсутствие у них огнестрельного оружия?
Наступила ночь, а туземцы не появлялись. Ночь прошла тревожно, так как можно было опасаться, что все японцы или хотя бы часть их успели скрыться в лесу и ночью выйдут оттуда на разведку. Ночь была лунная, и площадка у пещер хорошо освещена. Все собрались в одну пещеру и по очереди караулили у входа. Но ничто не нарушало ночную тишину. Грохот барабана и крики после полуночи не повторялись.
Вскоре после восхода солнца явились те же два туземца. После приветствия и обмена закуренной трубкой они рассказали:
- Большой совет обсудил твои слова, чтобы отнять у япон громовые палки, связать их, посадить в хижине, караулить, пока ты не прилетишь с большой птицей увезти их. Большой совет решил: хорошо, сделаем это ночью, когда япон будут спать, чтобы они не могли убить наших воинов. Затем япон, связанных в хижине, будем караулить, кормить, а если долго не прилетишь взять их - повезем на лодке далеко, бросим море, акулам кушать. Но ты сказал еще когда мы уходили - если япон начнет нас обижать, отнимать пищу, брать наших женщин - не бояться, всем воинам собраться, вязать их сейчас.
Вечером пять япон опять пришел, говорит: давай нам ямс, орехи, вино. Выгнали одну семью из хижины, стали пировать, принесли себе свое вино. Потом пьяные вышли, стали хватать наших женщин, тащить хижину. Мы уже собрали всех воинов с копьями, стрелами, дубинами и когда япон начал тащить женщин - воины схватили их. Один япон вырвался, убежал хижину, два раза пустил огонь громовой палки, двух людей сильно ранил. Его воины копьями, дубиной кончили.
- А четыре других япон связаны и лежат под караулом? - спросил Кинг.
Туземцы замялись, а потом сказали:
- Большой совет опять собрали, думали, долго думали, решили. Прилетит опять япон, две-три птицы, худо будет, своих освободит, наших возьмет, свяжет, убивать будет. Лучше сразу кончать этих япон, бросить море, никто не знает, следа нет, птицу эмерикен возьмут, улетят. Япон прилетит - ничего не узнает, никто не был.
- И что же вы сделали? - спросил Кинг.
Все слушатели насторожились.
- Ночью взяли четыре япон, лодку положили, повезли далеко море, бросили, акула кушала.
Кинг перевел своим спутникам это неожиданное решение островитян, которое как нельзя лучше устраивало их. А туземцам он сказал:
- Если япон опять прилетят, будут спрашивать, где птица, где пять япон, куда их спрятали, говорите: пять япон были здесь и были шесть эмерикен, тоже птицей прилетели. Эмерикен - япон война, эмерикен япон застрелили, в море бросили, птицу взяли, улетели, свою птицу больную оставили, вот посмотрите. Мы тут не виноваты, эмерикен сделали.
Туземцы очень обрадовались этому предложению, снимавшему с них всякую ответственность перед японцами в случае нового появления их на острове. Они побежали сообщить об этом своему большому совету.
Столь же рады были и путешественники, которые неожиданно получили возможность очень скоро покинуть остров на японском самолете. Нужно было выяснить состояние этого самолета, определить запас горючего на нем и по возможности изменить его внешность, уничтожить японские опознавательные знаки, заменив их американскими. Все это нужно было сделать как можно скорее, так как мог прилететь новый японский самолет в подкрепление к первому.