Сибирочка
Часть II. Глава IX. Драка - Непримиримый враг - Первый выход

Прошел месяц. Наступила весна. Труппа господина Шольца перекочевала из зимнего помещения в летнее, выстроенное вроде цирка, с ареной посреди зала, усыпанной рыхлым песком.

Было воскресенье. Летний театр "Развлечение" давал свое первое представление. В это первое представление Сибирочка и ее друг Андрюша должны были тоже выступить впервые. На большой пестрой афише значилось:

Блестящий выход юного, необычайно остроумного, веселого и талантливого клоуна m-r Андре и новой, небывало смелой и неустрашимой укротительницы львов русской девочки-малютки Сибирочки - настоящего чуда света.

И "m-r Андре", и "чудо света" очень волновались в этот вечер.

Андрюша одевался вместе с четырьмя братьями Ивановыми в одной уборной. Старшие братья Ивановы смеялись над ним.

- Охота дураком рядиться. Лучше бы поступал в учение к нашему отцу... Он бы тебя таким прыгуном и гимнастом сделал, что просто чудо! А то Пьерошкиным штучкам выучился и думает, что умен!.. - хохотали они.

- Смотри, как вымазался-то!.. Теперь, брат, из уборной ни шагу: собаки увидят - разорвут.

- Ему, верно, брань Пьеро по душе пришлась. Не налюбуется он на своего старикашку! - засмеялся третий из братьев.

- Перестаньте его трогать! - вскричал младший Иванов, Вадим, жизнерадостный, красивый мальчуган с добрыми карими глазами. - Вы не понимаете, что Андрей из-за своего доброго сердца ни за что не оставит Пьерошку, хотя всюду у нас найдет какое угодно место. Он такой молодец! Ведь если бы Пьерошка не взял себе на помощь Андрея, Эрнест Эрнестович, наверное, выгнал бы его вместе с его внуком. Андрей мог бы остаться в цирке и не под начальством Дюруа. Всегда нужен такой. Старый клоун порядочно наскучил публике. И вряд ли он один сумел бы занять ее!

Вадим был прав. Старый клоун Пьеро не мог уже один забавлять публику, посещавшую театр. Все его старые проделки успели надоесть зрителям. Появление нового клоуна было как нельзя более кстати.

Андрюша лучше всех понял Пьеро. Старик был беден и несчастлив. Он жил ради внука и работал только для него. Он был желчен и сердит, старый Пьеро, и никто не любил его в труппе. И Андрюша всем сердцем жалел его. Старому клоуну трудно было зарабатывать своим шутовским трудом кусок хлеба, тяжело было ломаться перед публикой, когда его дряхлые кости ныли и болели, прося отдыха. Андрюша всеми силами старался помочь ему в его труде. Труд клоуна не нравился и мальчику, но ему жаль было огорчать старика просьбою другой работы у директора театра. Он знал, что его участие в деле Пьеро и его помощь пришлись кстати. И когда сегодня насмешники братья-акробаты слишком пристали к нему, он только нахмурил свои черные брови и отвечал:

- Стыдно вам... Чего вы пристаете ко мне? Разве зарабатывать свой хлеб трудом позорно? В таком случае и вы поступаете скверно, ломаясь перед публикой!

- Молодец, Андрюша! Хорошенько, хорошенько их! - радовался Вадим, успевший сойтись с Андрюшей за последнее время и искренно полюбивший своего нового товарища по цирку.

Но Андрюше было не до него.

Андрюша сильно беспокоился в этот вечер. И не за себя беспокоился мальчик: его страшил первый выход перед публикой его названой сестры. Девочка должна была проделать трудную штуку с Цезарем и Юноной, которые едва-едва за этот месяц успели привыкнуть к ней.

Он наскоро натер себе лицо мелом, как учил его в продолжение месяца старый клоун, m-r Пьеро, густо накрасил румянами щеки, губы и кончик носа, замазал ресницы и брови (отчего его красивое личико приняло сразу глупо-растерянный вид) и, в своем широком клетчатом клоунском балахоне, в необычайно высокой шляпе, вышел за дверь уборной.

Маленькая, розовая, нарядная, как бабочка, девочка, вся в блестках, с распущенными кудрями по плечам и с яркой звездочкой из электрических лампочек над лбом, поджидала его у дверей уборной и, лишь только он появился, кинулась к нему на шею.

- Что ты, Сибирочка? Чего ты взволновалась так? Боишься? - наклоняясь к девочке и целуя ее, спросил заботливо Андрюша.

- Я ничего не боюсь, я не волнуюсь, только... только... я бы хотела снова очутиться в нашей Сибири с тобою вместе, - печально проговорила девочка, блеснув своими синими глазами.

- Ха-ха-ха-ха! - послышался грубый хохот, и Никс, розовый, нарядный, предстал так неожиданно пред ними, точно вырос из-под земли. - Нежная сцена: братец и сестрица празднуют труса пред началом представления, - насмешливо произнес мальчик и кнутиком, который держал в руке, слегка ударил по плечу Андрюшу.

- Не смей так шутить со мною! - серьезно и спокойно остановил его тот.

- Скажите, что за барин явился! С ним и пошутить нельзя! - пуще расхохотался Никс и еще раз, уже много больнее, прошелся кнутом по спине Андрюши.

- Берегись, или я отниму у тебя твой кнут, - спокойно проговорил Андрюша, хотя голос его дрогнул от затаенного гнева, а черные глаза ярко блеснули.

- Попробуй!

И в третий раз Никс поднял кнут, проговорив скороговоркой:

- Ты должен терпеть от меня все, потому что, не приведи я тебя сюда, ты и твоя глупая подруга должны были бы умереть на улице без куска хлеба!

- Вот потому-то, что ты сделал для нас это, я и не хочу проучить тебя, как ты этого заслуживаешь, и только отниму у тебя твой хлыст, - выходя разом из своего спокойствия, произнес Андрюша.

И, говоря это, он ловко выхватил кнут из рук Никса, сильными движениями руки сломал его на несколько кусков и далеко отбросил от себя.

- А, так вот ты каков! - закричал Никс и со сжатыми кулаками бросился на мальчика.

Но Андрюша ждал этого нападения и приготовился уже к нему. Мальчики схватились врукопашную. Кулаки Никса забарабанили по спине Андрюши. Руки Андрюши стиснули, как клещи, плечи Никса. Но вот Никс незаметно выставил ногу, Андрюша запнулся за нее, не заметив предательского приема своего противника, и пролетел на пол, увлекая за собой врага. Сибирочка бросилась к ним и умоляла опомниться, но никто ее не слушал.

Наконец Никсу удалось схватить за горло своего противника. В глазах Андрюши, ничего подобного не ожидавшего, разом пошли красные круги, и он почти лишился чувств.

Вдруг неожиданно Никс вскрикнул от боли. Над ним очутилась Элла, которая стала награждать мальчика звонкими шлепками.

- Убирайся, гадкая обезьяна! - закричал неистово Никс, вскочил на ноги и бросился на негритянку.

В ту же секунду он был отброшен от нее одним увесистым взмахом ее огромной руки.

- М-м-м, - мычала Элла, - м-м-м! Так! Так! Так!

Слово "так" она выучила недавно и очень гордилась этим.

Никс, не помня себя, завыл не столько от боли, сколько от гнева и обиды.

- Что за шум? Что здесь такое? - неожиданно предстал пред детьми m-r Пьеро с лицом, как и у Андрюши, вымазанным мелом и красками, в каком-то необычайно потешном фраке и в невообразимо широких штанах. Хотя m-r Пьеро был швейцарец, но говорил сносно по-русски и еще лучше бранился на этом языке, когда его ученики не понимали своего учителя. Но как скоро кто-либо выводил его из терпения, он начинал безбожно коверкать русские слова.

За его широкими штанами приютился шестилетний Роберт, который был одет в костюм бэби, или, вернее, спеленат с головы до ног, и напоминал собою куклу, наряженную грудным ребенком.

- Что за шум, что за крики, когда я скоро начинал наш представлений! - рассердился Пьеро. - Андре, что же это? Ты дерешься с Никсом?

- Я не виноват, m-r Пьеро, - произнес, стараясь говорить спокойно, Андрюша, приводя в порядок свой пострадавший во время схватки костюм.

- Нет, ты лжешь! Виноват только ты! Не притворяйся тихоней! - неистовствовал Никс, почти наскакивая снова со сжатыми кулаками на Андрюшу.

- Молшать! - бешено крикнул старый клоун, кидая на взбешенного Никса уничтожающие взгляды. - Я знаю тебя, негодяй!.. Знаю бездельника, задиру и лентяя... Я буду жаловаться на тебя мистеру Биллю. Пускай он выгоняйт тебе. Пускай!..

Старик клоун хотел еще прибавить что-то, но в эту минуту в зрительном зале заиграла музыка, извещая о начале представления.

- Идем, Андре, идем, Роберт, нам нашинать, - проговорил старый клоун и, легко подхватив на руки спеленатого Роберта, у которого оставались на свободе одни только ноги в розовых туфельках, исчез за драпировкой, отделяющей зрительный зал от кулис театра-цирка.

- До свиданья, Сибирочка, я выхожу на сцену, - прошептал Андрюша, взяв за руку свою названую сестру. - Пожелай мне благополучно проделать все, чему меня учил m-r Пьеро! До свиданья, прощай!

- Желаю тебе от души провалиться в тартарары! - со злобным хохотом крикнул ему Никс, но тут же невольно отшатнулся назад, потому что прямо перед ним выросла черная фигура Эллы.

Силачка негритянка весьма грозно показала ему кулак.