Поиск

Дом шалунов
Глава LIV. Чертенята

При свете Михеева фонаря страшные маленькие рогатые существа с диким хохотом, визгом и улюлюканьем запрыгали, закружились, кривляясь и коверкаясь, вокруг беглеца. Их черные рожи, их рога, хвосты и как-то по-змеиному извивающиеся фигуры наполняли новым ужасом суеверного Михея. Они накидывались на него, щекотали, щипали его, дули ему в уши, царапали ему руки, тормошили и всячески мучили его.

-- Свят! Свят! Свят! Господь Саваоф! -- шептал Михей и поминутно крестился, всеми силами стараясь избавиться от страшных чертенят. Но ему не помогал ни крест, ни молитва: чертенята не исчезли.

-- Сейчас мы замучим тебя!

-- Замучим! Да, да!

-- И утащим в ад!

-- И утащим! Утащим! -- пищали они, кривляясь на разные лады. И дикая пляска их продолжалась без конца вокруг Михея.

-- Слушайте, родимые! -- не своим голосом прошептал Михей, -- не губите душу христианскую! Отпустите меня!

Тогда самый высокий чертенок подскочил к Михею и захохотал ему диким хохотом прямо в ухо:

-- Отпустим тебя, только клятву нам дай в этот лес ни ногой никогда, никогда! В это место забудь заходить!

-- Слышу, родимые! За десять верст близко не подойду. Отпустите только!

-- Клянешься?

-- Жизнью своей клянусь! Пущай меня гром убьет на этом самом месте.

-- Не гром, не гром,

А мы убьем.
Если клятву забудешь,
Себя погубишь...
А теперь убегай,
Да слов своих не забывай!
А не то придем,
В ад тебя унесем!

прогремел страшным голосом высокий чертенок и так дико засверкал глазами на Михея, что тот как безумный вскочил на ноги и стрелой понесся по лесу, крича во все горло:

-- Родимые, спасите! Голубчики, помогите! Смертушка пришла! Ой! Ой! Ой! Ой!

За ним вдогонку понеслись визг, свист, хлопки и улюлюканье чертенят. Потом все чертенята собрались в кучку и в несколько прыжков очутились около Коти, который очнулся как раз и сидел под деревом, обнимая мохнатую шею Кудлашки, снова очутившейся возле него.

При виде возвращающейся "нечистой силы" Котя громко вскрикнул, протянул вперед руки и закрыл глаза.

Тогда самый высокий чертик прыгнул вперед и радостно крикнул голосом Алека Хорвадзе:

-- Котя, голубчик! ты можешь быть спокоен, дядя Михей никогда уже не придет за тобою!

И маленький грузин схватил удивленного Котю в свои сильные объятия.

-- Так вот вы кто! А я думал... Спасибо, что спасли меня, братцы! -- вскричал Котя в то время, как пансионеры-чертенята горячо целовали и обнимали своего маленького приятеля.

Алек рассказал ему в нескольких словах, как он придумал напугать Михея, как десять мальчиков отправились на чердак и взяли из большого сундука десять святочных костюмов чертей, которые им делали к прошлому Рождеству, и как, догнав Михея, они напугали его так, что он никогда уже не вернется не только в Дубки, но и в эту местность.

Котя внимательно слушал, восторгался умом и находчивостью своих друзей-чертенят и пожимал их руки.

Друзья-чертенята подняли его на руки и торжественно понесли, но только не в ад, а в Дубки, предшествуемые Кудлашкой, сопровождавшей шествие своим оглушительным лаем.

Ровно в 10 часов все пансионеры сидели за ужином, как ни в чем не бывало. Мальчики едва успели смыть сажу с лиц, которою их тщательно намазал Алек, чтобы увеличить сходство с чертями. Костюмы же снять не успели.

Когда Макака, Жираф и Кар-Кар явились к ужину, они были неприятно поражены этим неожиданным маскарадом в неурочное время.

Директор сердито нахмурился и произнес строго:

-- Кто позволил вам взять костюмы с чердака? И как вам не стыдно думать о проказах, когда ваш маленький друг снова попал к своему притеснителю! У вас нет сердца, если вы...

Но директору не суждено было докончить его фразы. Чьи-то нежные ручонки обняли его за его спиною. Он быстро обернулся и тихо, радостно вскрикнул:

-- Котя!

Да, перед ним был сам Котя.

Мальчики быстро повскакали со своих мест, и, пока обрадованный директор обнимал общего любимца, они рассказали про свою проделку. Тогда господин Макаров сияющими глазами обвел всех своих милых проказников.

-- Слушайте, -- произнес он так задушевно и мягко, как никогда не говорил еще со своими маленькими пансионерами, -- слушайте, милые мои шалуны. Вы дали сегодня вашему директору самую сладкую минуту в его жизни. Спасибо вам за это, ребятки, золотые маленькие сердца! Никогда вам этого не забудет ваш старый ворчун-директор!Никогда!

И, отвернувшись, он незаметно смахнул радостную слезу с ресницы.

-- Ура! Ура! Ура! -- хором подхватили мальчики, -- качать директора! Качать нашего доброго, милого директора! Ура! Качать! Качать!

И двадцать мальчиков бросились к Александру Васильевичу, стараясь поднять его на воздух на своих маленьких, слабых руках.

Директор отбивался руками и ногами от всей этой шумливой оравы, пресерьезно уверяя мальчиков, что они "сломают ему его последний нос".

Веселый хохот покрыл его слова и мальчики кинулись целовать своего добряка-директора.