Дом шалунов
Глава LII. Рыцари совещаются

-- Всё кончено! -- произнес печально Витик по возвращении с крыльца, до которого мальчики провожали Котю, и глухо зарыдал на всю комнату.

-- Страшно подумать, что мы никогда не увидим его больше! -- и большой Павлик невольно присоединил свои слезы к слезам товарищей.

-- Теперь 8 часов. До Лесовки верст двадцать. К утру он уже будет там! -- тихо всхлипывая, произнес Арся.

-- Да. И этот изверг Михей может быть забьет его до смерти! -- дрожащим голосом произнес. Вова.

-- А все этот негодный Владин! -- вскричал Бобка Яшуйко и, подскочив к Гоге, спокойно сидевшему со своим другом-графчиком в дальнем углу комнаты, в стороне от всех, закричал ему в лицо; весь дрожа от ярости:

-- Все из-за тебя! Я ненавижу тебя! Мы все ненавидим тебя! Из-за тебя мы лишились нашего милого Коти!

И Бобка не выдержал и заревел так, как никогда еще не ревел этот бедный толстяк.

Гога вскочил на ноги. Лицо его было бледно от душившего его гнева. Темные глаза сверкали.

-- Что мне за дело, любишь ли ты меня или ненавидишь! Что же касается меня, то я рад, что мы оба с Никсом избавились наконец от этого маленького мужика, -- произнес он сердито.

Внезапная тишина воцарилась в комнате. Мальчики, пораженные неслыханным бессердечием их товарища, как будто не могли долгое время найтись, чтобы ответить ему.

Наконец; Вова Баринов опомнился первый.

-- Вон его! Совсем из пансиона вон! Мы не хотим его больше! Ни его, ни эту клетчатую обезьяну, Никса! И завтра же скажем директору, что не хотим быть с такими негодными, бессердечными мальчишками. Обоих вон! Непременно!

Вова весь дрожал от охватившего его волнения. Губы у него тряслись, руки тоже.

-- Вон, вон их, обоих! Непременно! Завтра же вон! -- подхватили все остальные мальчики, усиленно размахивая руками.

-- А сейчас чтоб их не было с нами! Пусть убираются по добру, по здорову, или я отколочу их на славу! -- вне себя заключил, пылая негодованием, Витик Зон.

Гога вздрогнул и переглянулся с Никсом. Маленький франтоватый графчик затрясся как в лихорадке от одной угрозы мальчика. Оба поспешно встали и выскользнули из комнаты.

-- Трусы! -- прокричал им вслед чей-то взволнованный голос.

-- Жалкие шпионы! -- отозвался другой.

-- Гадкие предатели!

-- Выгнать их обоих!

-- Завтра же чтобы не было их здесь!

Крики мальчиков все разрастались и разрастались.

-- Идем сейчас просить Макаку выключить их из пансиона!

-- Нет, лучше отколотить их хорошенько!

-- Ну, вот еще! Не стоит о них и руки то пачкать!

-- Вон их! Вон! Сию же минуту! Крики росли с каждой минутой.

Стон стоном стоял от них во всем здании пансиона. Вдруг чей-то голос громко и оглушительно крикнул:

-- Молчать!

Крикнул одно только слово один мальчик, а двадцать мальчиков послушно сразу смолкли.

Этот мальчик был Алек Хорвадзе. Маленький грузин был взволнован как никогда. Его черные глаза метали молнии. Лицо так и пылало румянцем. Красивый, тоненький, ловкий и проворный, как кошка он в следующую же минуту был на столе.

-- Рыцари! -- закричал он оттуда громким голосом, -- слушайте меня, не перебивая. Я придумал, как спасти нашего друга. Если вы дадите мне слово исполнить все, что я от вас потребую, то -- вот вам моя рука -- Котя будет ужинать сегодня ровно в 10 часов в этой столовой вместе со всеми нами. Но только дайте слово, рыцари, повиноваться мне беспрекословно и до конца.

-- Даем! Даем! -- хором отвечали ему мальчики.

-- В таком случае те, кого я назову, выходите вперед, -- скомандовал Алек.

-- Так точно, ваше величество, -- пропищал Бобка.

-- Кто посмеет еще назвать меня царем или величеством, тому я дам хорошую трепку! -- сверкнул на него своими черными глазами Хорвадзе и тотчас же добавил уже совсем спокойно -- а теперь выходите вперед по очереди:

-- Павлик Стоянов.

-- Я.

-- Вова Баринов.

-- Здесь!

-- Витик Зон.

-- Я тут!

-- Арся Иванов.

-- Налицо!

-- Бобка Ящуйко.

-- Здесь. Только не дерись пожалуйста...

-- Дима Вортов.

-- Весь тут!

-- Греня Кошуров.

-- Я!

-- Антоша Горскин.

-- Есть такой!

-- Гутя Ломов.

-- Ау!

-- Со мною вместе пойдут десять человек, считая и меня, самые высокие и сильные, -- наскоро окинув глазами выбежавших вперед к нему мальчиков, произнес деловито Алек и затем продолжал: -- Те, которые останутся, постарайтесь нашуметь как следует за себя и за нас, чтобы никому и в голову не пришло, что нас десятерых здесь не хватает... Поняли?

-- Поняли! -- отвечали оставшиеся мальчики покорными голосами.

-- А вы, рыцари, вперед! И как можно тише! Я бы рекомендовал даже снять сапоги, -- обратился Алек к послушно следовавшим за ним десяти мальчикам.

Все десять рыцарей пригнулись к полу, точно нырнули, и в следующую минуту уже шли в одних носках. Сапоги понесли с собою.

-- Мы идем за Котей, Алек? -- нерешительно осведомился Павлик по дороге.

-- Нет, мы идем на чердак! -- угрюмо отвечал их предводитель.

-- На чердак? -- произнесли недоумевающе все девять мальчиков разом. -- Но что же там такое на чердаке?

-- Многое, -- коротко отвечал Алек тем же тоном, -- там лежат корзины со всякой рухлядью, ящики с хламом и сундук с нашими святочными костюмами. Больше ничего!

-- Больше ничего! -- отвечали мальчики и разом замолкли, потому что уже были на чердаке, где Алек быстрой рукой зажег вынутый из кармана свечной огарок.