Записки сиротки
Часть II. Глава 4. На постоялом дворе
Дорога по-прежнему шла мягкая, ровная. Наш возок точно скользил по пушистому и гладкому белому ковру... Лошадки бойко бежали, позвякивая колокольчиками... Солнышко то сияло радостной улыбкой, то внезапно пряталось... Маленький снежок шел, не переставая.
Было три часа дня, когда мы подъехали к станционному домику, чтобы переменить лошадей, да, кстати, и пообедать. Нам было ужасно весело, несмотря на то что ноги закоченели и затекли от долгого сидения.
Мы смеялись на большую черную собаку, лаявшую страшным басом из своей будки, смеялись на крошечную девочку, выскочившую нам навстречу в большой и неуклюжей материнской кофте...
- Как тебя зовут? - спросила Лизочка, смотря на нее своими смеющимися глазками.
- Манька, - ответила девочка тоненьким, как у птички. голоском.
- А сколько тебе лет? - приставала Лизочка.
- Не зна-а-аю! - протянула девочка.
Мы так и покатились со смеху.
Какими вкусными кислыми щами и простой, на сале жаренной кашей угостил нас хозяин постоялого двора! За обедом мы смеялись и болтали, не переставая.
- А ямщику дали водки? - спросил неожиданно дядя. - Яша, отнеси-ка ему! - добавил он, подавая стакан мальчику.
- А он обедал? - осведомилась всегда о всех заботливая Лизочка.
- Обедает, будьте покойны, добрая барышня, - ласково улыбаясь, сказал хозяин.
Он все время ласково поглядывал на нас своими добрыми старческими глазами.
Было уже довольно поздно, когда мы, отдохнувшие и насытившиеся, сели в возок и тронулись с постоялого двора, напутствуемые добрыми пожеланиями старика-хозяина.
Погода изменилась к худшему. Мелкий снежок, моросивший с самого утра, стал к вечеру падать крупными хлопьями. На опушке леса ямщик наш повернулся к нам с козел и спросил дядю:
- А что, барин, не вертать ли обратно?
- А что?
- Да как бы метелица не разыгралась... ведь след потеряем - в лесу заночевать придется.
- И то, не вернуться ли? - озабоченно вставила тетя.
Но мы, дети, всполошились против этого. Провести ночь в возке на открытом воздухе нам казалось так сказочно заманчиво!
- На постоялом дворе тараканы, а я ужасно боюсь тараканов, - тянула капризным голоском Лизочка, высовывая из-под теплого платка свой покрасневший носик.
- А волков не боишься? - засмеялся дядя.
- Нет, не боюсь, - храбро заявила девочка, - ведь с тобой ружье, папа!
- Ну, ладно, не трусить только, едем! - согласился дядя и громко прибавил, обращаясь к ямщику: - Подгони-ка маленько, чтобы до ночи выбраться из лесу.
Тот только головой мотнул да прикрикнул на свою тройку.
Лошадки побежали еще быстрее. Колокольчик громко звенел под дугой, над самой гривой коренной серой, и возок быстрее заскользил по гладкой снежной дороге.
А ветер делался все сильнее и сильнее. Хлопья снега все чаще и чаще ударяли о верх кибитки.
Дядина борода, усы и шапка казались совсем белыми. Тетя плотнее закутала нас с Лизочкой большими оренбургскими платками и останавливала поминутно, прося не разговаривать. И Яша приумолк. Он забился в самый угол кибитки и, кажется, дремал, положив голову на теплый рукав дядиной шинели.
Я уже не видала больше впереди нас серой спины ямщика. Его кафтан сделался весь белый от снега, и сам он был очень похож на тех белых старичков-кукол, которые вешаются на елку.
Начинало заметно темнеть. Дядя приказал зажечь фонари, но, как ни старался наш ямщик, фонари гасли от порывов сильного ветра, и мы ехали в густых сумерках.
Мне стало холодно ногам и захотелось спать. Лизочка давно дремала в своем уголку, забавно потягивая носиком. Я подвинулась к ней поближе и очень скоро уснула сама.