Легенда об Уленшпигеле де Костер Шарль Книга четвертая Глава 21

Гёзы взяли Раммекенс, Гертрёйденберг и Алкмар[244] , а затем вернулись во Флиссинген.

Выздоровевшая Неле вышла встречать Уленшпигеля в гавань.

– Тиль, милый мой Тиль! – увидев его, воскликнула она. – Ты не ранен?

Уленшпигель запел:

Жить – вот девиз мой боевой,
Под солнцем жить – всего дороже!
Я защищен двойною кожей:
Своей природной и стальной.

– Ох! – волоча ногу, кряхтел Ламме. – Вокруг него сыплются пули, гранаты, цепные ядра, а ему это все равно что ветер. Ты, Уленшпигель, как видно, – дух, и ты тоже, Неле: вы вечно молоды, всегда веселы.

– Почему ты волочишь ногу? – спросила Неле.

– Потому что я не дух и никогда духом не буду, – отвечал Ламме. – Меня хватили топором по бедру – ах, какие белые, полные бедра были у моей жены! Гляди: кровь идет. Ох, ох, ох! Некому за мной, горемычным, поухаживать!

Неле рассердилась.

– На что тебе жена-клятвопреступница? – спросила она.

– Не надо говорить о ней дурно, – сказал Ламме.

– На, держи, это мазь, – сказала Неле. – Я берегла ее для Уленшпигеля. Приложи к ране.

Перевязав рану, Ламме повеселел: от мази сразу прошла жгучая боль. Они поднялись на корабль втроем.

Неле обратила внимание на монаха, расхаживавшего со связанными руками.

– Кто это? – спросила она. – Лицо знакомое. Где-то я его видела.

– С него причитается сто флоринов выкупу, – сказал Ламме.