Поиск

51 Император Карл V - История мира - Герберт Уэллс

До определенной вершины Священная Римская Империя дошла во времена правления императора Карла V. Это был один из самых необыкновенных монархов, каких Европа когда-либо видала. Какое-то время казалось, что это величайший монарх после Карла Великого.

Своего величия он создал не сам. В огромной мере была она результатом деяний его деда, императора Максимилиана I (1459 - 1519). Способы расширения границ государства были самыми различными: война либо политическая интрига; Габсбурги же стремились к этой цели путем соответствующих браков. Свою карьеру Максимилиан начал, обладая Австрией, Штирией, куском Эльзаса и еще кое-какими клочками наследства Габсбургов; женился же он - имя невесты нам мало интересно - на Нидерландах и Бургундии. После смерти своей первой жены он потерял большую часть Бургундии, зато оставил себе Нидерланды. После этого он безрезультатно пытался вступить в брак с Британией. Императором он сделался после смерти своего отца, Фредерика III, и в 1493 году женился на миланском герцогстве. В конце концов он даже женил своего сына на психически больной дочери Фердинанда и Изабеллы, той самой колумбовской королевской пары, которая управляла не только объединенной Испанией, Сардинией, королевством Обоих Сицилий, но и всей Америкой к западу от Бразилии. Благодаря этому Карл V унаследовал большую часть американского континента и около трети не занятой турками Европы. Нидерландами он овладел в 1506 году. Когда же в 1516 году умер его дед Фердинанд, Карл сделался истинным владельцем испанских доминионов, поскольку мать его была психически больна; когда же в 1519 году умер Максимилиан, Карла в 1520 году избрали императором в относительно молодом возрасте: а было ему тогда двадцать лет.

Это был светловолосый юноша с не очень-то интеллигентным выражением лица, у него была толстая верхняя губа и длинный, неуклюжий подбородок. Он очутился среди молодых и храбрых индивидуумов, ведь это была эпоха великолепных молодых монархов: Франциск I вступил на французский трон (1515 г.) на двадцать первом году жизни; Генрих VIII сделался королем Англии (1509 г.) в восемнадцать лет. В Индии в это время правил Бабур (1526 1530), в Турции - Солиман Великолепный - оба чрезвычайно способные монархи, впрочем, Лев Х (1513 г.) был исключительно способным римским папой. Папа и Франциск I пытались сделать невозможным избрание Карла императором, опасаясь концентрации столь громадной силы в руках одного человека. Свои кандидатуры на императорскую корону выставили и Франциск I, и Генрих VIII. Но существовала уже давным-давно установленная традиция габсбургских императоров (начиная с 1273 года), которую Карл поддержал золотом, и таким образом победил всех своих соперников.

Поначалу юноша был всего лишь отличной марионеткой в руках министров. Но постепенно ему удалось завоевать независимость и взять власть в собственные руки. Он даже начал понимать всю сложность тех проблем, в которые впутывало его высокое положение. Ведь положение это было равным образом великолепное и опасное.

В самом начале своего правления он очутился в ситуации, которую создала в Германии агитация Лютера. У императора имелись причины встать на стороне реформаторов, против папы, не желавшего допустить его выбора в императоры. Но, будучи воспитанным в Испании, в этой архикатолической стране, он решил выступить против Лютера. В результате этого у него начались трения с протестантскими князьями, в особенности же - с саксонским электором. Карл встал над краем пропасти, которая должна была разделить христианства на два воюющих лагеря. Все его намерения засыпать эту пропасть были непродуманными, благородными и бесплодными. В Германии вспыхнуло сильное крестьянское восстание, которое еще более усилило всеобщее политическое и религиозное замешательство. К этим домашним неприятностям присоединились нападки на империю, идущие с востока и с запада. На западе только лишь ожидал случая отважный соперник Карла, Франциск I; на востоке же - турки, всегда готовые к завоеваниям. Сейчас они находились в Венгрии и, будучи союзниками Франциска, требовали давным-давно просроченные дани с австрийских владений. Карл мог распоряжаться армией и испанским золотом, но было чрезвычайно трудно получить какую-либо денежную помощь из Германии. Все его социальные и политические неприятности усложнялись вдобавок еще и финансовыми недоборами. Пришлось прибегнуть к разорительным займам.

Говоря в общем, Карл, вступив в союз с Генрихом VIII, вышел с победой из торгов с Франциском и турками. Главным полем сражений была северная Италия; с обеих сторон командование было совершенно слабым; любое продвижение вперед или отступление зависели от свежих подкреплений. Германская армия напала на Францию, но ей не удалось захватить Марсель, поэтому она возвратилась в Италию, там потеряла Милан и закрылась в осажденной Павии. Франциск I долго и безуспешно осаждал Павию, в конце концов, когда его захватили врасплох свежие германские силы, понес поражение и, будучи раненным, попал в плен. Но довольно-таки скоро, папа вместе с Генрихом VIII, все еще опасаясь растущего могущества Карла, повернули против него. Плохо оплачиваемые германские войска в Милане, которыми командовал коннетабль36 де Бурбон, заставили своего командира идти на Рим. В 1527 году они захватили и разграбили город. Папа укрылся в замке святого Ангела, а на улицах в это время царили разбой и резня. В конце концов, папе пришлось выложить немецким войскам выкуп в размере 400000 дукатов. Десяток лет всех этих сражений полностью оголил Европу. Император триумфально вступил в Италию. В 1530 году папа короновал его в Болонье; это был последний император, которого короновали подобным образом.

Тем временем турки достигли в Венгрии оглушительных успехов. Они разбили и казнили венгерского короля, в 1526 году заняли Будапешт, а в 1529 году Солиман Великолепный был близок к захвату Вены. Император был крайне огорчен всеми этими неудачами, поэтому он прилагал все усилия, чтобы отпихнуть турок; только германские князья ничего не хотели слушать про объединение - даже перед лицом врага, чуть ли не стоящего на их границах. Франциск I был неумолим, в результате чего вспыхнула новая война с Францией; но, опустошив южную Францию, Карл в 1538 году склонил своего соперника к более дружеским отношениям. Франциск вместе с Карлом заключили союз против турок. Тут же протестантские, то есть те германские князья, которые решили отделиться от Рима, создали собственную лигу, направленную против императора (шалкальдская Лига), в связи с чем Карлу пришлось отбросить мысль о возвращении Венгрии в христианский мир и заняться начинающейся в Германии гражданской войной. При своей жизни он был свидетелем лишь ее начала. На самом же деле это было кровавая, глупейшая грызня князей за верховное руководство, которая то вспыхивала войной и пожарами, то вновь распадалась на скрытые махинации и дипломатические интриги; весь этот змеиный клубок княжеских интриг продолжил свое существование вплоть до XIX века, каждый раз опустошая центральную Европу.

Похоже, что император совершенно не понимал суть сил, вызвавших все эти столкновения. Ведь для своего времени и положения он был исключительно достойным человеком, который разъедающую всю Европу религиозную рознь принимал за простые теологические разногласия. Потому-то он в напрасном усилии помирить спорщиков созывал съезды и соборы. На них рассматривались спорные формулы и религиозные проблемы. У исследователя германской истории имеется масса хлопот с подробностями Религиозного Мира в Нюрнберге37, с постановлении съезда в Регенсбурге38, аугсбургского перемирия39 и т.д. Здесь мы отмечаем их только лишь в качестве подробностей, отравляющих жизнь этого выдающегося монарха.

На самом же деле никто из всего множества европейских князей и монархов никогда не поступал от чистого сердца. Распространившийся религиозный фермент, стремление простого народа к правде и общественной справедливости, развитие знаний тогдашнего времени - все это было только лишь пешками в княжеской дипломатии. Генрих VIII английский, начавший карьеру книгой, направленной против ереси, за что и получил от папы титул "защитника веры", присоединился к протестантским князьям (1530 год), поскольку возжелал получить развод с первой женой, чтобы жениться на молодой даме по имени Анна Болейн и одновременно захватить все богатства английской церкви. Швеция, Дания и Норвегия перешли на сторону протестантов еще раньше.

Германская религиозная война началась в 1546 году, через несколько месяцев после смерти Мартина Лютера. Мы не станем здесь углубляться в подробности данной кампании. Саксонская протестантская армия понесла ужасное поражение под Лохау. Весьма странным образом, в котором можно было усмотреть вероломство и предательство, главный противник императора, Филипп Гессенский, был схвачен и посажен в крепость; турки же успокоились обещанием ежегодной дани. В 1547 году к громадной радости императора умирает Франциск I. Таким вот образом в 1547 году достигает некоего порядка, пытаясь установить мир там, где его еще не было. Но в 1552 году война в Германии вспыхнула наново; Карл сбежал из Иннсбрука, чтобы только не попасть в руки неприятеля. Договор, заключенный в Пассау (1552 г.) должен был создать равновесие, которое, в свою очередь, тоже долгим не было...

Таким вот образом, очень кратко, и представляется политика империи в течении тридцати двух лет. Здесь кажется весьма знаменательным, насколько война за перевес в Европе охватила умы. Ни турки, ни Франция, Англия или Германия не привязывали особого политического внимания к громадному континенту Америки, не оценили они и значения новых морских путей в Азию. А в Америке происходили эпохальные перемены: Кортес с горсткой людей завоевал для Испании огромную неолитическую державу в Мексике, Писарро преодолел Панамский перешеек (1530 г.) и поработил такую же страну чудес, Перу. Только все эти события ничего особенного для Европы не значили, если только не считать того, что в испанскую казну потекли живительные реки серебра.

После перемирия в Пассау в характере Карла проявились его оригинальные черты. Сейчас он был абсолютно исчерпан и разочарован собственным имперским величием. Он видел невыносимое бесплодие всех этих европейских свар. Он никогда не мог похвастаться здоровьем - по природе своей он был, скорее, болезненным, а сейчас ужасно страдал от подагры. И он отрекся от престола. Все свои суверенные права в Германии он передал брату Фердинанду, а Испанию и Нидерланды Карл отдал сыну Филиппу. После чего, с возвышенным энтузиазмом скрылся в тиши монастыря в Юсте, среди дубовых и каштановых лесов, к северу от долины реки Тахо. Умер Карл в 1558 году.

Очень много и весьма сентиментально писалось о том, как отрекся от мира этот усталый, величественный титан, которому люди обрыдли до такой степени, что в суровом одиночестве он отправился на поиски божественного спокойствия. На самом же деле, пустынь его была не одинокая и не столь суровая: при императоре было сто пятьдесят дворян, он окружил себя пышностью и великолепием двора, лишенного всех его неудобств. Филипп же был послушным сыном, для которого любое замечание отца было приказом.

И если Карл и утратил интерес к делам европейским, оставались другие вещи, способные в любой момент вывести его из состояния безразличия. Рассказывает Прескотт40: "В чуть ли не ежедневной корреспонденции между Кихадой и Газтелем с государственным секретариатом в Вальядолиде нет, по-видимому, ни одного письма, в котором бы не говорилось о том, что император ел или же, как он себя чувствовал. Известия об одном проясняют или дополняют другое. Редко встречается, чтобы государственный департамент занимался бы подобными проблемами. Нелегко было удержать чиновников департамента в серьезности в этом наводнении депеш, смешивающих политику с гастрономией. Курьеру, посылаемому из Вальядолида в Лиссабон, приходилось делать значительный крюк, чтобы в Харандилье забрать припасы для королевского стола. В четверг он привозил рыбу для завтрашнего jour maigre41. Поскольку Карл считал, что форель из этой округи слишком мала, приходилось присылать большие из Вальядолида. Более всего он любил рыбу всех сортов, как, впрочем, все, что по виду или привычками на рыбу походило. Угри, лягушки, устрицы занимали почетное место на королевском столе. Маринованную рыбу, особенно сардины, он предпочитал всякой другой и всегда жалел, что не взял с собой большего ее запаса из Нидерландов. Он просто не представлял себе праздника без паштета из угрей"...

В 1554 году Карл получил буллу от папы римского, Юлия III, освобождающую бывшего императора от обязанности поститься и позволяющую ему принимать пищу с самого раннего утра, еще до причастия.

Еда и лечение были возвращением к самым элементарным вещам. Карл так никогда и не привык к самостоятельному чтению, но требовал, чтобы ему читали вслух за обедом, как это делал Карл Великий, после чего, как прибавляет от себя хроникер, делал от себя "сладостные и богоспасительные замечания". Карл забавлялся механикой, слушал музыку или проповеди и проявлял определенный интерес к государственным делам, которые все еще доходили до него. Смерть императрицы, к которой он был весьма привязан, обратила его мысли к религии, что приняло форму скрупулезности и церемониальности; каждую пятницу в компании монахов он занимался самобичеванием, причем столь усердно, что кровь лилась ручьями. Все эти "упражнения", да еще подагра, развили в Карле ханжество, до сих пор затеняемое политической предусмотрительностью. Появление протестантских проповедников неподалеку от Вальядолида привело его в бешенство. "Передай от меня великому инквизитору и всему совету, чтобы они были на постах, и чтобы они приложили топор к корням еще до того, как зло успеет разрастись..." Он размышлял о том, а не было бы лучше отбросить в этих вопросах естественный ход правосудия и не проявлять какого-либо милосердия; "в противном случае, преступники, по отношению к которым проявлена милость, могут вернуться к своим преступлениям". Образцом же он выставлял собственное поведение в Нидерландах, "где все, кто погряз в заблуждениях, были сожжены живьем, а тому, кого удалось склонить к покаянию, всего лишь отрубили голову".

Чуть ли не символичным, в связи с местом и значением Карла в истории, является его живая заинтересованность похоронами. Он как будто бы чувствовал, что нечто великое в Европе упокоилось и нуждается в похоронах, что над чем-то следует написать Finis. Карл не только принимал участие в любых похоронах, проводимых в Юсте, но и устраивал богослужения за умерших дальних родственников, в особенности же - в каждую годовщину смерти жены; и в конце концов устроил похороны самому себе.

"Часовня была обита крепом, так что сотни свечей едва пробивались через мрак. Монахи в орденских сутанах и весь императорский двор в траурных одеяниях окружили стоявший посреди часовни гигантский катафалк, тоже весь черный. Отслужили заупокойную службу и среди мрачных монашеских жалоб были прочитаны молитвы за душу покойного с просьбами принять его в сонм благословенных. Озабоченные происходящим присутствующие истекали слезами, представляя себе кончину своего повелителя - а может они и вправду были до глубины души тронуты видом этой достойной сожаления комедии слабости людской. Закутавшись в черный плащ, со свечою в руках, Карл глядел на собственные похороны; болезненную эту церемонию он закончил, отдав собственную свечу священнику, как бы в знак того, что отдает свою душу Всевышнему".

Не прошло и два месяца от этого маскарада, как Карл скончался. А вместе с ним умерло и кратковременное величие Священной Римской Империи. Держава его уже была разделена между братом и сыном. Священная же Римская Империя издыхала вплоть до Наполеона I. Но еще до сих пор не захороненная ее традиция отравляет политическую атмосферу.