Опубликовано: 09 октября 2018

Просмотров: 1300

Отважные капитаны Киплинг Глава 14. Встреча двух капитанов

Встреча Харви с родителями вызвала целую бурю разнообразных чувств. Миссис Чейн пребывала в счастливом полуистеричном состоянии; Харви был страшно рад увидеть отца и мать, но ему особенно хотелось сейчас рассказать им решительно все о себе, а еще больше о достоинствах шхуны "Мы у цели" и ее великолепной команде; а мистер Чейн был полон удивления и никак не мог поверить, что этот худощавый и стройный крепыш с загорелым мужественным лицом, в синей фуфайке и в резиновых сапогах - его собственный сын. Он помнил, как несколько месяцев назад провожал на океанский корабль мальчишку, у которого было кислое выражение лица, кто высокомерно и заносчиво держался с теми, кто его обслуживал, да и вообще со всеми, включая отца и мать. А сейчас не только внешний вид, но и тон у Харви стал совершенно другим: мягче, уважительнее. Особенно с матерью.
В ресторане бостонской гостиницы мистер Чейн заказал шикарный обед, во время которого миссис Чейн не сводила глаз с сына, а тот подробно описывал свою жизнь на море, и как ловко он управлялся со всеми снастями, корабельными и рыболовными, - может быть, чуть-чуть при этом преувеличивая свое умение. Но все равно слушали его с глубоким вниманием, а миссис Чейн просила чуть не каждую фразу повторять дважды.
Во время одной из недолгих пауз она со вздохом произнесла:
- Какой все-таки нехороший человек этот капитан Троуп. Неужели не мог сразу доставить тебя домой? Папа возместил бы ему все расходы в десятикратном размере.
В ответ на это Харви, покраснев, сказал так:
- Мистер Троуп лучший, наверное, из всех, кто когда-нибудь ступал на палубу любого корабля! Когда я предложил ему примерно то же самое, он подумал, что я сошел с ума. А когда я продолжал настаивать, дал мне оплеуху.
- Боже мой! - содрогнулась миссис Чейн. - Бедняжка! Было больно?
Харви рассмеялся.
- Не очень. И он был прав: после этого я увидел все совсем в другом свете.
Мистер Чейн тоже разразился смехом и подумал, что его сын вроде бы становится иным человеком и, если не собьется с пути, вполне сможет сделаться им…
Харви тем временем продолжил свой рассказ:
- …И вот, значит, я работал у него, у капитана Диско Троупа, почти десять месяцев… Чему научился? Ну, я уже говорил: стоять у штурвала, управляться с лодкой-плоскодонкой. А еще разбираюсь в разных снастях и парусах и знаю, что такое камбуз, рундук, грот-мачта… Всего не перескажешь. А за работу я получал жалованье. Десять с половиной долларов в месяц. Пришлось здорово попотеть!
- Когда я начинал, - заметил отец, - мне платили восемь с половиной.
- Но ведь это так мало! - воскликнула миссис Чейн.
Харви серьезно взглянул на нее:
- Мне нравилось, мама. Капитан Троуп прав: он говорит, что самое интересное в жизни - работать и получать за это деньги…
Разговоры продолжались допоздна; Харви остался ночевать у родителей в спальном вагоне, однако к утру ему нужно было явиться на судно, чтобы помочь при разгрузке. Мать предложила нанять кого-нибудь вместо сына за их собственные деньги, но Харви с негодованием отверг предложение и на рассвете отправился на корабль. Добираться было не слишком далеко: ночью родительский поезд переместился из Бостона в Глостер.
Он вовремя поспел на верфь Вувермана, где происходила разгрузка, а через несколько часов туда заявились и его родители. Стоя в стороне, они не без интереса наблюдали, как загруженные рыбой корзины перемещались с помощью тросов со шхуны на весы, а их сын, совсем как взрослый рыбак, взвешивал их и отмечал в специальной книге. Когда последняя корзина была взвешена, капитан Троуп крикнул:
- Какой общий счет, Харв?
- Восемьсот шестьдесят пять, - ответил звонкий мальчишеский голос. - А если в деньгах, три тысячи шестьсот семьдесят пять долларов и двадцать пять центов!
- Неплохо, парень. А теперь беги в контору к Вуверману и предъяви ему все наши записи.
Когда Харви вместе с помощником Вувермана ушел, мистер и миссис Чейн подошли ближе, и Чейн спросил у Троупа:
- А что, этот парень, который был на весах, не очень много хлопот вам доставил, капитан?
На лице Троупа не дрогнул ни один мускул, когда он спокойно ответил:
- Нет, ничего. Сперва, когда мы его подобрали, он был немного не в себе, но потом выправился и сейчас вполне.
- Рад это слышать от вас, мистер Троуп, - сказал Чейн. - Между прочим, он наш сын.
- Так я и подумал, мистер. Приветствую вас и вашу супругу.
И два капитана - один морской, другой сухопутный - крепко пожали друг другу руки. Потом Троуп сопроводил родителей Харви на борт своего корабля, где на них - на их дорогую одежду, на драгоценности миссис Чейн - с интересом взирала вся команда, и в головах у всех, включая капитана, была, пожалуй, одна мысль: а ведь парень-то, видать, не слишком соврал о родителях - в самом деле богатеи, каких мало на свете!
Первым заговорил Диско Троуп:
- Мистер Чейн, я… как бы это сказать… ошибся малость. Не поверил вашему парню, когда тот говорил о деньгах и о том, что у него в кармане целых сто тридцать долларов, которые… которые он потерял.
- О, конечно, - сказала миссис Чейн, - их нашли потом на палубе, когда… - голос у нее дрогнул, - когда Харви упал за борт.
Стоявший в толпе рыбаков Дэн подтолкнул в это время Верзилу Джека:
- Что я говорил? Я первый начал верить Харви и совсем не считал его психом.
- Ладно, еще посмотрим, - ответил тот и спросил у мистера Чейна: - А коляска с четырьмя пони была у вашего сына?
Чейн глубоко задумался, потом спросил то же самое у своей жены, на что та сразу ответила:
- Да, припоминаю. Это было страшно давно, Харви тогда только-только исполнилось шесть лет.
- Теперь я спрошу, можно? - сказал Дэн, снова подтолкнув Верзилу. - А у вас есть два личных вагона, мистер Чейн?
- Да, - ответил тот немного растерянно, - а что? В одном из них мы приехали. Он стоит вон там, на запасном пути. И мы с женой надеемся, - обратился он к капитану Троупу, - что вы со всей командой пожалуете к нам сегодня на обед. Мы очень хотим познакомиться с каждым из вас и каждого поблагодарить.
Миссис Чейн уже начала знакомиться: она подходила ко всем по очереди, пожимала руки, а Мануэля погладила по плечу, и в глазах у нее показались слезы - ведь если не он, не видеть бы ей никогда своего сына. Она даже не обращала никакого внимания на то, что ее белые перчатки потемнели, а на платье и на перьях шляпы блестела рыбья чешуя.
Харви к этому времени уже вернулся из конторы и подмигнул Дэну. Ведь они оба давно предвкушали этот момент - когда упрямый капитан и все остальные вынуждены будут хотя бы частично признать, что Харви вполне нормальный, а его рассказ о родителях не сплошное вранье.
Когда непринужденный разговор о жизни Харви на шхуне и о богатстве его отца почти исчерпал себя, мистер Чейн обратился к жене:
- А теперь, Констанция, прошу тебя, отведи всех к нам в вагон. Мы с мистером Троупом придем чуть позднее. Нам нужно поговорить.
Перед тем как все ушли, капитан подозвал Харви и сказал, немного потупившись и не вынимая трубки изо рта:
- Что ж, юнга, видно, и мне придется извиниться перед тобой за то, что посчитал тебя не совсем тем, кто ты есть. Помнишь, как ты принес мне свои извинения за грубость? Теперь мы квиты…
У себя в каюте капитан Троуп с удовольствием закурил предложенную ему заграничную сигару и ждал начала разговора. Чейн понимал, что капитан не из тех, кому можно предлагать деньги за совершенный им благородный поступок или просто доброе дело. Он понимал также, что никакие деньги не оплатят того, что сделали для него все эти люди вместе и каждый в отдельности. Особенно черноволосый здоровяк Мануэль. Поэтому он заговорил совсем о другом.
- Что вы думаете, капитан, о будущем вашего сына? - спросил он и получил немедленный ответ:
- Он станет владельцем и капитаном шхуны "Мы у цели", когда я отойду от дел. В его сердце, так же как и в моем, только море.
- Я бы мог помочь ему учиться морскому делу, - осторожно заметил Чейн. - У меня есть несколько клиперов, которые ходят из Сан-Франциско в Японию, перевозят чай.
- Вот как? - Капитан слегка улыбнулся. - Харв говорил нам о коляске с четырьмя пони, о ваших собственных поездах, но ни слова о клиперах. Кстати, тут, в Глостере, я знаю одного моряка с чайной флотилии, его зовут Фил Эйрхарт. Он старший помощник на "Сан-Хосе". Его сестра - наша соседка.
Теперь улыбнулся Чейн.
- Эйрхарт, - сказал он, - работает у меня. Что бы вы сказали, капитан, если вашего мальчика определить к нему?
Капитан Троуп думал не очень долго.
- Что ж, - заговорил он потом, - скажу вам по правде: моя жена была бы только рада, если Дэн начал бы плавать на более крепком и устойчивом судне, чем наша шхуна с ее плоскодонками.
- Тогда, - более решительно произнес Чейн, - быть может, вы отдали бы мне Дэна на год или два? Вдруг из него получится хороший помощник капитана?
Так-то оно так, да кто захочет возиться с неопытным юнцом, сэр?
- Вы же возились, Троуп, разве нет?
- Ну, если вы о своем сыне, это другое дело. Клипер вам не рыболовная шхуна, а Дэн еще слабоват в навигационном деле.
- К следующей весне, - сказал Чейн, - я надеюсь, вы с Филом поднатаскаете вашего сына, и тогда он вполне справится с работой на клипере. Я уверен.
После этого оба замолчали. Молчание было нарушено заявлением Дэна: он вошел со словами, что обед на столе и все ожидают их. Капитан подозвал его и рассказал о предложении мистера Чейна.
- Решай сам, сын, - добавил он и сразу понял, как тот решит, когда увидел разгоревшиеся глаза Дэна.
Повернувшись к Чейну, мальчик сказал, заикаясь от волнения:
- Ой… правда… чайный клипер… тысяча семьсот восемьдесят тонн водоизмещения… Я понял… Я так всегда хотел… Спасибо вам, сэр…
Счастливая улыбка не сходила с лица Дэна, когда они присоединились к остальной компании в вагоне.
Обед был превосходным, и, судя по всему, сидящие за столом были довольны не только едой, но и беседой. Мать Харви убедилась, что ее сын чувствует себя совершенно в своей тарелке в компании рыбаков, а те, в свою очередь, считают его своим. Это и удивляло, и радовало ее. После обеда она отвела в сторону Мануэля и сказала ему, что, поскольку он сыграл главную роль в спасении Харви, они с мужем решили предложить ему в награду крупную сумму денег. Она назвала цифру. Мануэль отказался. Миссис Чейн настаивала. Он отрицательно качал курчавой головой. Миссис Чейн не отступала. В конце концов он сказал:
- Ладно. У меня здесь знакомая девушка, в Глостере. Я возьму пять долларов и куплю ей красивый платок.
С помощью мужа миссис Чейн все же уговорила Мануэля принять, помимо пяти долларов, еще несколько тысяч, чтобы внести в местную церковь на благотворительные нужды. Только все равно эти тысячи он брать не стал, а попросил сделать взнос от его имени…
Когда семья Чейнов уезжала из Глостера, вместе с ними, к удивлению многих, отправился темнокожий повар со шхуны "Мы у цели". Почему он так решил? Потому что, он сказал, ему было видение во сне, что он не должен оставлять Харви, и мистер Чейн, который считал, что лучше иметь на работе одного добровольца, нежели пять нанятых, не мог отказать ему. А Харви был страшно рад, так как не мог забыть вкуса пирожков, которые готовил этот молчаливый странноватый кок.

Опубликовано: 09 октября 2018

Просмотров: 1168

Отважные капитаны Киплинг Глава 12. Домой!

Дни шли один за другим. Команде шхуны "Мы у цели" с ее капитаном Диско Троупом оставалось уже совсем немного времени до окончания лова, когда трюм будет загружен под завязку и когда можно, глубоко вздохнув, с полным правом сказать: "Вот теперь мы у цели! Вернее, у одной из целей: успешно закончили лов, загрузились и можем отправляться домой". Но пока они еще только шли к финишу, делали последний рывок. Работали все, даже корабельный повар, который, почти не отходя от плиты, проявлял такое мастерство в укладке рыбы, что в трюме не оставалось ни одного пустующего местечка. На долю Харви досталась разделка рыбы - этим, впрочем, занимались все, даже капитан, он же вместе с коком руководил укладкой, прижимая уложенную в штабеля рыбу досками и каким-то дополнительным балластом - все для того, чтобы вышло как можно больше.
На других шхунах происходило то же самое; сейчас шло обычное у рыбаков состязание - какое судно раньше окончит лов, завершит полную загрузку и отправится восвояси, захватив с собой почтовые отправления у тех, кто отплывет позднее. На этот раз битва за первое место происходила между шхунами "Мы у цели" и "Пэрри Норман", и в честном поединке капитан Троуп и его команда одержали верх.
Это произошло ровно в десять утра, а к полудню того же дня на шхуну "Мы у цели" поставили большой грот, и она была готова к дальнему плаванию. Взвился флаг, отмечающий, что этот корабль - победитель в рыбном лове, был выбран якорь, и, умело лавируя между оставшимися судами, шхуна капитана Троупа пустилась в путь на юго-запад под звуки гармоники Дэна и разудалой песенки, которую распевал Том Платт.
Харви впервые уразумел разницу между ходом шхуны от стоянки к стоянке под малым парусом и теперешним плаванием под всеми ходовыми парусами, с тяжело груженым трюмом. Штурвал так и рвался у него из рук, когда изредка, при очень хорошей погоде, ему доверяли его, а шхуна летела по волнам так, что, если глядеть вниз, начинала кружиться голова.
В основном же Дэна гоняли от паруса к парусу, а в перерывах нередко приходилось выкачивать при помощи помпы избыток соленой жижи из трюма, чтобы рыба чересчур не просолилась. Однако у него выкраивалось время и на то, чтобы полюбоваться морем, восходом и закатом солнца, облаками, принимающими самые немыслимые формы и очертания.
Как-то раз, когда, лениво растянувшись на палубе, они вели неспешную беседу, Дэн изрек:
- В следующее воскресенье будем уже в Глостере. Кстати, ты, наверное, не знаешь, где он. Недалеко от Бостона, в Массачусетском заливе, понял?
- Да знаю я, - отмахнулся Харви. - Подумаешь, удивил своим Глостером…
Но Дэн не унимался:
- Спорим, ты не заснешь там в первую ночь без морского шума, в полной тишине? Нужно будет нанять кого-нибудь за твои деньги, чтобы плескал тебе воду в окно.
Харви невольно улыбнулся:
- Это верно. Только где будет то окно? Где я буду жить, пока родители за мной не приедут?
- Как где? У нас поживешь… А знаешь, что всего лучше, когда на берег выходишь?
- Горячая ванна, наверное?
- Это тоже, но для меня - длинная ночная рубашка. Мама мне новую, наверное, сшила. Мягкую, теплую… - Он потянул носом воздух. - Чуешь?.. Нет? Липой запахло. Значит, мы почти уже дома!..
В гавань Глостера они вошли, когда бушевала гроза. Вспышки молний освещали невысокие холмы вокруг гавани, низенькие дома, лодочные сараи. Была середина ночи, и капитан Троуп, ведя шхуну к пристани, обходя пришвартованные буксиры и шхуны, отдавал команды вполголоса.
Почти в полной тишине они пристали к причалу, обогнув катер смотрителя маяка, с которого несся звучный храп сторожа. И тут Харви с удивлением понял, что они почти на берегу, на суше. И почувствовал, как и Дэн, запахи земли, листвы и что здесь в темноте - спящие люди… много людей. Таких же, как его мать, отец… Он опустился на доски палубы и заплакал.
Перед рассветом высокая улыбающаяся женщина ступила с причала на борт шхуны "Мы у цели". Это была мать Дэна: еще в свете молний она увидела, как судно входило в порт, и поспешила увидеться с мужем и сыном. На Харви она сначала не обратила внимания, и только когда капитан и Дэн рассказали ей историю его появления на шхуне, принялась опекать его как родного и сразу пригласила пожить у них в доме.
Однако до той поры, пока Харви не отправил рано утром телеграмму своим родителям, ему казалось, что он самый одинокий и брошенный мальчик во всей Америке. Не один раз ему на глаза снова наворачивались слезы, которые он пытался скрыть, но ни капитан Троуп, ни Дэн не стыдили его за это.
Вскоре он получил ответную телеграмму от родителей, полный текст которой показал только Дэну, и они, подумав немножко, решили сохранить этот текст в тайне и ничего никому не говорить, пока не произойдет что-то… Что должно было со дня на день произойти и всех удивить.
Вид у обоих мальчиков в эти дни был такой подозрительный и вели они себя так странно - то хихикали без причины и толкали друг друга в бок, то прикладывали пальцы к губам и начинали вращать глазами, - что капитан Троуп не выдержал наконец и сказал, что, если они не перестанут кривляться, он будет вынужден врезать кому-нибудь линьком…
Заняв безопасную позицию у дверей, Дэн как-то сказал отцу:
- Ты как любой взрослый можешь, конечно, иметь свое мнение, но знай, что оно имеется и у тех, кто моложе тебя. И не всегда оно такое уж правильное, твое мнение. Да-да… Тоже можешь ошибаться.
Отец только руками развел и покачал головой:
- Что он такое мелет, этот парень? Ему, видать, вредно находиться на твердой земле. В море был намного умнее. Да и Харви опять стал похож на того, слегка помешанного, которого мы из воды выловили… Что вы все перешептываетесь да посмеиваетесь? Клад, что ли, нашли?
- Может, и клад, - сказал Дэн. - Скоро узнаете.
- Ладно, хватит из себя тайных агентов разыгрывать! - прикрикнул отец. - Идите гуляйте!
И они пошли. Вернее, поехали на трамвае в Восточный Глостер, где через заросли восковницы пробрались к маяку и там, разлегшись на рыжеватом песке возле такого же цвета валунов, вволю наговорились и посмеялись, предвкушая момент, когда случится нечто, что произведет эффект разорвавшейся бомбы. Или вроде того.

Опубликовано: 09 октября 2018

Просмотров: 1145

Отважные капитаны Киплинг Глава 13. Случилось чудо!

После страшного сообщения о том, что его сын упал за борт океанского парохода и утонул, мистер Чейн бросил все дела у себя на западном побережье Тихого океана, в городе Сан-Диего, и помчался на восток страны, чтобы встретить жену. С парохода на пристань сошла женщина, которую он с трудом узнал. Это была не прежняя Констанция Чейн - красивая, великолепно одетая. Та женщина исчезла, а эта, новая миссис Чейн, была полубезумная, изнуренная, беспомощная. У Чейна не оставалось времени горевать о гибели сына - чтобы не потерять и жену, он должен был немедленно действовать. И он начал действовать.
Деньги из его карманов потекли рекой. К миссис Чейн был приглашен - за немыслимую цену - один из самых лучших врачей Америки. Его уговорили оставить всех прочих пациентов и заняться только ею. С собою врач привел целую армию искуснейших медицинских сестер, а также другой обслуги - опекать больную, кормить, отвлекать разговорами, будить ее, если нужно, чтобы избавить от ночных кошмаров. И усилия доктора и его помощников возымели действие: безумие отступило, хотя по-прежнему миссис Чейн оставалась беспомощной и убитой горем. Единственно, чего она желала, - чтобы возле нее постоянно находился кто-то, с кем она могла бы говорить о своем сыне. И еще она настойчиво хотела удостовериться, что тем, кто тонет, не бывает больно - они не мучаются, не страдают. После этих разговоров врач немедленно дал распоряжение своим сотрудникам следить за тем, чтобы миссис Чейн не попробовала, не дай бог, проверить на себе эти утверждения - в ванной, на берегу моря.
Главный доктор, его помощники и миссис Чейн занимали одну половину огромного дома Чейнов в Сан-Диего. В другой располагался кабинет хозяина и служебные помещения со своим телеграфом, с множеством помощников и секретарей. Доверив жену заботам опытных медиков, мистер Чейн мог теперь с головой снова погрузиться в дела, которых всегда много, а сейчас, после некоторого перерыва, особенно. Нужно было продолжать войну со своими яростными конкурентами - двумя, тоже западными, железными дорогами; необходимо было пресечь забастовки среди рабочих на лесопилках. Это - главное, а сколько еще других, тоже важных, дел. Но сердце ни к чему не лежало: зачем мне все это, думал он, для кого?
Раньше, зарабатывая деньги, стоя у руля своего огромного бизнеса, он всегда думал о сыне - о том, что настанет день и тот встанет рядом с ним у штурвала, а потом и целиком возьмет его в свои руки. Его согревала мысль, как после окончания колледжа сын войдет к нему в кабинет, не сняв даже свою студенческую форму, сядет за рабочий стол и отец начнет посвящать его во все тайны бизнеса. И они станут партнерами и друзьями на всю оставшуюся жизнь. А через какое-то время Харви превратится из матроса на этом корабле в капитана - каким стал его отец… Но все эти мечты теперь остались в прошлом…
Так он размышлял в последние месяцы очень часто, почти все время. И в этот субботний день, сидя за своим столом, тоже…
Он вяло слушал доклад секретаря, равнодушно смотрел на свежую почту, лежащую на столе, как вдруг из соседней комнаты раздался громкий взволнованный вскрик оператора-телеграфиста. Чейн поднял глаза на секретаря: что там? Тот поспешил узнать, какие еще неприятные известия получены по телеграфу: новая забастовка? Упали акции? Вернулся он через несколько секунд, бледный, с телеграммой в трясущейся руке.
- В чем дело, Милсом? - недовольно спросил хозяин. - Что с вами? Читайте.
Дрожащим голосом тот прочитал: "Свалился за борт парохода тчк Подобрала рыболовная шхуна "Мы у цели" тчк Здорово порыбачили тчк Все нормально тчк Жду по адресу Глостер Массачусетс Диско Троупу денег указаний что делать тчк Как мама вопрос. знак. Харви Чейн-Младший тчк".
Харви Чейн-Старший нетвердой рукой схватил телеграмму, перечитал ее. Потом рухнул в кресло, уронил голову на руки. Испуганный секретарь помчался на другую половину дома за врачом. Когда оба прибежали обратно, Чейн уже поднялся и широкими шагами ходил взад и вперед по кабинету.
Как вы думаете? - крикнул он. - Такое возможно?
- Почему же нет? - спокойно ответил доктор. - Фальшивку по телеграфу легко разоблачить. И арест неминуем. Или огромный денежный штраф.
- При чем тут деньги? Слышать о них не хочу в такую минуту!
И обладатель тридцати миллионов (если не больше) ринулся на половину своей жены, которая вышла из комнаты, узнав, что к мужу позвали врача.
Не дав ей сказать ни слова, Чейн обнял ее, провел обратно в комнату и, стараясь оставаться спокойным, негромко произнес, протягивая телеграмму:
- Харви жив. Его спасли рыбаки.
Миссис Чейн замерла, глаза у нее расширились, потом она их прикрыла; казалось, она вот-вот упадет, но этого не случилось. Со стоном она прильнула к мужу и воскликнула:
- Где же он? Мы должны немедленно ехать к нему!
Слезы радости хлынули из ее глаз.
- Да, ты права, - проговорил Чейн. - Я скажу, чтобы немедленно подготовили локомотив и наш вагон. Мы поедем в "Констанции". В твоем вагоне, дорогая…
И закружилось! Посыпались телеграммы на разные железнодорожные станции по пути из Сан-Диего в Бостон, чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение специального поезда - без задержек и остановок! Для чего необходимо было изменить расписание ста двадцати семи других поездов. На смену паровозов отводилось две с половиной минуты, три - на заправку водой, две - на загрузку угля.
Когда все было подготовлено, Харви получил телеграмму, в какой день и час встречать их на вокзале в Бостоне. Через три дня и пятнадцать с половиной часов (рекордное время!) они были там и, высунувшись из окна вагона, увидели, как по перрону к ним бежит Харви, их сын.

Опубликовано: 09 октября 2018

Просмотров: 1158

Отважные капитаны Киплинг Глава 11. Нож утопленника

Не все бывало благополучно даже во время стоянки в городе кораблей. Однажды ночью с той самой французской шхуны, где Том Платт и Харви покупали табак, огромной волной смыло одного из моряков; он захлебнулся, бедняга, и не смог выплыть. Когда его обнаружили, он был уже мертв. На следующий день состоялись похороны по морскому обычаю. Французский корабль отплыл на более глубокое место, и там мешок с зашитым в него телом рыбака сбросили с борта.
Когда корабль вернулся на стоянку и снова встал на якорь, до рыбаков, находящихся поблизости, долгое время долетали звуки медленных мелодичных песен, похожих на гимны. Харви и Дэн слушали молча, а Мануэль негромко подпевал. Всем было не по себе: очередной несчастный случай лишний раз напоминал о постоянной опасности, которая их всех подстерегала на море.
Печальное событие не помешало продолжить лов, и Харви с Дэном вновь вышли на "Хэтти С.", вооруженные огромными черпаками и донным тралом. С одной из плоскодонок, кишевших вокруг, им крикнули, что французы распродают пожитки погибшего рыбака, и, если они хотят чего-нибудь купить, пусть поторопятся.
Сообщение вызвало некоторое недоумение у Харви, и он спросил Дэна: разве вещи бедняги не вернут семье? На что тот ответил, что, насколько он знает, у француза нет родных, но вообще-то подобные распродажи устраивают очень редко. Однако, если его команда так решила - что ж, можно съездить к ним на шхуну, верно? Заодно разогреемся немножко…
Вещей, разложенных на палубе французской шхуны, было негусто. Впрочем, наверное, многое уже разобрали. Мальчики увидели там вязаную шапку красного цвета, кожаный ремень с ножнами и торчащей из них медной рукоятью ножа, старую клеенчатую куртку, сапоги… Из всего этого Дэн выбрал нож, но ему всучили еще ремень и ножны. Правда, за все взяли совсем немного, и Харви подумал, сколько же ножей и ремней мог бы он купить на те деньги, что у него лежали в кармане, когда он свалился за борт.
Погода тут менялась чуть не ежеминутно: на обратном пути их захватил дождь, а потом они внезапно оказались в сплошном тумане. Но Харви уже не было страшно: он чувствовал себя самым настоящим моряком. Ну, может быть, почти настоящим, и был даже рад, когда Дэн предложил порыбачить еще немного, прежде чем вернуться. Они забросили донный трал, после чего стали рассматривать купленный нож, и Харви немного позавидовал его новому владельцу.
Хорош ножик, - сказал он. - А чего они так дешево уступили, словно торопились продать?
- Так и есть, торопились. Ты правильно приметил, Харв.
- Но почему?
- Потому что такое суеверие у них есть: не оставлять ничего железного после мертвеца. А выбросить, наверное, жалко.
- Но ведь это чепуха какая-то, Дэн.
- Все равно. У них такое поверье. Всяк по-своему с ума сходит… А еще, - Дэн понизил голос, - один француз мне сказал, этот нож в убийстве замешан.
- В настоящем? - Глаза у Харви расширились.
- А в каком же?
- Тогда он должен стоить куда больше. Знаешь, Дэн, когда я получу жалованье у твоего отца, я дам тебе за ножик целый доллар. Идет?.. Даже два доллара.
- Честное слово? Так он тебе нравится? Тогда вот что, Харв… Бери его себе сейчас… Бери, бери… Я ведь, по правде, для тебя и покупал. Хотел подарить. У меня-то уже есть. Только моим никого не убивали. Но оно и лучше… Так что возьми, пока я не раздумал! И ремень заодно.
Харви недолго сопротивлялся, с благодарностью принял подарок и обещал хранить чуть не всю жизнь. Когда он надел на себя ремень с ножом и стал затягивать его, Дэн крикнул:
- Эй, смотри, у тебя клюнула!
Харви с достоинством застегнул ремень и только тогда посмотрел на трал.
- А, это, наверное, морская земляника, - произнес он небрежно, как бывалый рыбак. - Нечего беспокоиться.
- Ну-ну, - сказал Дэн, - не очень-то задавайся, а смотри получше. Может, палтус? Он тоже так дергает. Потяни раза два-три - и поглядим.
Харви послушался, леса немного поддалась, но ясно было - на ней что-то тяжелое. Они вместе налегли, добыча стала медленно подниматься.
- Вот она! Пошла! - возбужденно крикнул Дэн и вдруг замолчал, но тут же издал крик ужаса, и Харви тоже не мог от него удержаться.
На крюке из моря поднималась не рыба, а… мертвое человеческое тело… Наверное, это был тот француз, кого схоронили два дня назад. Он покачивался у самого борта лодки - почти стоймя, выставив из воды жуткую голову и плечи. Лица у него уже не было…
Мальчики упали на дно лодки, не в силах смотреть на свою страшную добычу.
- Ой, Харв! - пробормотал Дэн. - Скорей! Скорей! Сними ремень с ножом и отдай ему! Он ведь за ним пришел!.. Что ты копаешься?
Но Харви медлил: ему ужасно не хотелось расставаться с красивым подарком. Все-таки он расстегнул ремень, однако бросить за борт не решался. Тогда Дэн выхватил свой собственный нож и двумя сильными ударами обрубил лесу. Харви в это время уже сдернул с себя ремень и забросил в воду вместе с ножом, торчащим из ножен.
- Все! - крикнул он. - Получай его!
Мертвое тело почти сразу ушло под воду, Дэн поднялся на колени, лицо у него было бледнее окружавшей их стены тумана.
- Я видел не раз утопленников, зацепившихся за трал, не думай, - сказал он дрожащим голосом. - Но этот… он пришел прямо к нам…
Харви мотнул головой.
- Зачем я только захотел этот нож! Но у него такая красивая рукоятка… - Он содрогнулся. - Почему ты говоришь, Дэн, что мертвец нарочно приплыл к нам? Это ведь просто течение… волны…
- Течение? Нет, он вернулся за своей железкой. Французы знают, чего говорят… Да и как он мог здесь оказаться, а? Если его опустили в море милях в шести отсюда да намотали целый кусок якорной цепи?
- Не знаю, Дэн, только все равно не верится. А скажи, чего он этим ножом понаделал у себя во Франции?
- Да уж, видать, ничего хорошего. И, может, ему теперь велено взять этот ножик с собой на Страшный суд? Туда, на небо… Эй, Харв! Чего ты делаешь со своим уловом?
- Ты же видишь: бросаю за борт.
- Зачем? Ты спятил?
Продолжая выбрасывать рыбу за борт, Харви проговорил:
- Если стану их есть, передо мной все время будет его лицо!
- Но не нам же придется есть этот улов! А кому-то еще.
- Все равно…
Дэн больше ничего не сказал, он просто последовал примеру Харви, и вскоре их лодка опустела.
- Скорей бы туман рассеялся, - проговорил Дэн после долгого молчания. - В такую погоду всегда что-нибудь увидишь, чего при хорошей никогда не случится. Ладно еще, он к нам сейчас пришел… на море. Хуже, если на корабль заявится.
- Замолчи, Дэн! Он же пока еще здесь, под нами. Вдруг услышит! Надо поскорей вернуться.
- Я тоже так думаю. Дай-ка мне нашу дуделку!
Харви протянул ему жестяной горн, однако Дэн не стал дуть в него, а просто держал в руке.
- Что же ты? - спросил Харви. - Ночевать здесь собираешься? Так ведь нас не найдут. Дуй в трубу!
- Да, а если ему не понравится? - в раздумье сказал Дэн. - Один моряк мне рассказывал, у него на шхуне никогда не сигналили своим лодкам, потому что прежний шкипер когда-то под пьяную руку или со зла утопил лодку с юнгой, и потом, когда они скликали свои лодки, тот юнга начал появляться среди них на палубе и кричал вместе со всеми: "В лодке! Эй, в лодке!" Звал, значит, самого себя… Ух! - Дэн содрогнулся.
Харви тоже вздрогнул, потому что в тумане послышались глухие крики:
- В лодке! Эй, в лодке!
Дэн выронил горн, оба мальчика снова опустились на самое дно лодки. Когда крик в тумане повторился, Харви сказал:
- Слушай, да это же наш кок кричит! Голову даю на отсечение!
Дэн прислушался и подтвердил:
- Точно! И чего это из меня полезли всякие страшные истории? Я ж говорю: в тумане чего только не бывает. - Он приподнялся и завопил: - Мы здесь! Я и Харви! Здесь!
Вскоре совсем близко от них послышался плеск, и из туманной пелены вынырнула лодка с коком на веслах.
- Что случилось такого? - спросил он. - Бить вас немножечко надо! Мы вас искать, искать…
Согласен на порку, - выдавил улыбку Дэн. - Только когда буду на шхуне.
Кок привязал их лодку к своей и потащил на буксире, но сначала выслушал рассказ Дэна и со всей серьезностью подтвердил:
- Да, тот француз приходить за своим ножом. Так и есть.
Шхуна встретила их приветливым светом и теплом в каюте, а также чудесным ароматом свиных отбивных и подогретого хлеба. А попреки и угрозы наказания из уст капитана Троупа показались им просто райским пением.
Неизвестно, как были бы они наказаны, если бы не кок. Он сумел, невзирая на не слишком хороший английский язык, с таким мастерством и так красочно рассказать о том, что пережили несчастные мальчики из-за появления мертвеца и какую проявили при этом смелость и находчивость - особенно когда повыбрасывали всю рыбу, а также преступный нож за борт, что все на корабле заслушались и гнев капитана и других постепенно остыл. Их уже называли не разболтанными, неразумными мальчишками, которые доставили столько беспокойства капитану и всей команде, а чуть ли не героями, сумевшими выйти победителями в поединке с нечистой силой.