Поиск

Рассказ Рыбий дом Бианки читать

На окне в моей комнате, в большой банке из-под варенья, живёт рыбка-колюшка, по прозвищу Остропёр. Я кормлю её мотылём и каждый день меняю в банке воду.

Дети приходят ко мне в гости и удивляются:

— Зачем ты держишь у себя эту простую рыбку? Купил бы лучше красивых золотых рыбок.

Тогда я рассказываю им, как жил Остропёр в другой, чудесной стране и как он попал ко мне.

Вот этот рассказ.

Была весна. Птицы вили гнёзда для своих птенцов. Пришла пора и Остропёру подумать о детях. Он и отправился разыскивать подходящее место для дома.

Ему было весело, и он на бегу подпрыгивал до самого неба. Он мог это делать потому, что страна, где он тогда жил, была действительно чудесная страна.

Она лежит меж двух крутых песчаных гор. Вместо- воздуха там вода. Луга покрыты зелёным илом. В лесах растут длинные жёлтые водоросли. А небо той страны низкое, плоское, как потолок, и блестит серебром.

Что там над ним, — Остропёр не знал. Ему захотелось взглянуть туда хоть одним глазком. Он взял да и просунул в небо голову.

Там он увидал над собой другое небо — синее, далёкое. Увидал другие, высокие-высокие леса. А прямо перед собой Остропёр заметил птицу с большой головой и длинным острым клювом.

На ней был яркий наряд из мягких коричнево-изумрудных, голубых перьев. Она сидела на ветке и задумчиво смотрела вниз.

Это был рыбий разбойник — Зимородок.

Он сейчас же распустил крылья и стремглав понёсся прямо на Остропёра.

Остропёр вильнул хвостом и мигом очутился снова в своей стране. Зимородок тенью мелькнул над ним в серебряном небе — и пропал.

У Остропёра сразу прошла охота прыгать в небо. Он отправился дальше и скоро добрался до леса. В зарослях жёлтых водорослей он отыскал поляну — славное место для дома.

Остропёр сейчас же принялся за дело. Он забился с головой в мягкий ил и завертелся в нём волчком так шибко, что кусочки ила вихрем полетели во все стороны.

Получилась круглая ямка.

Остропёр выскочил из неё и… с размаху — бац носом прямо в живот другой колюшке!

Чужая колюшка тоже хотела строить себе дом на этой полянке. Теперь обе рыбки непременно должны были подраться: ведь спорить на словах они не умели.

Остропёр поставил торчком все свои пять колючек — три на спине, две на брюшке — и кинулся на врага.

Рыбки закружились над поляной.

Они старались задеть друг друга острыми, как иглы, колючками.

Наконец Остропёру удалось пырнуть чужую рыбку в бок. Рыбка — бежать. Остропёр — за ней и прогнал её далеко в лес.

Теперь он стал хозяином поляны и мог строить на ней дом.

Строил он одним ртом.

По всей поляне валялись брёвна: сломанные стебельки, корешки, травинки.

Но не всякое бревно годилось в постройку. Каждое Остропёр брал в рот и подкидывал кверху. Если брёвнышко было лёгкое, — его подхватывало течением, как ветром, и уносило в лес. Тяжёлое падало на землю.

В яму к себе Остропёр таскал только тяжёлые брёвна. Он накладывал их одно на другое и придавливал брюшком. Потом приносил во рту песок с горы и засыпал им брёвна. Чтобы стены вышли ещё прочней, он тёрся об них своими боками: всё тело его было покрыто липким клеем. А дырки между брёвнами он затыкал мхом.

Через три дня дом был готов. Это был очень прочный дом с круглой крышей и двумя дверями, как маленькая муфта.

Теперь Остропёру оставалось только залучить в дом хозяйку.

Но тут приключилась беда: с крутой горы на полянку поползла тоненькая струйка песку.

Струйка становилась всё шире, песок полз всё дальше и дальше— прямо на Остропёров дом.

Остропёр перепугался.

Он никак не мог понять: отчего вдруг песок пополз с горы и когда, наконец, перестанет?

А дело было просто. В берегу, как раз над Остропёровым домом, Зимородок рыл себе нору. Он не умел вить гнёзда на деревьях, как другие птицы. Он рыл и рыл песок носом, пока не зарылся глубоко в берег.

Там он устроил маленькую комнату — детскую — и тогда перестал рыть.

Перестал и песок сыпаться вниз с горы. Он не дошёл до Остропёрова дома, и Остропёр успокоился.

Теперь он отправился на смотрины — выбирать себе жену.

Он был очень красив тогда в своём праздничном весеннем наряде. Каждая чешуйка на нём отливала серебром, спина была синяя, живот и щёки — ярко-красные, глаза — голубые.

Хороши весной и самки колюшки: все в серебристо-голубых нарядах из тонких чешуек. Они стайкой гуляли в тростниковой роще.

Остропёр выбрал самую толстую и привёл её к своему дому. Рыбка юркнула в дверь. Наружу торчал только её хвостик. Он дрожал и дрыгал: рыбка метала икру.

Вдруг она выскочила через другие двери и помчалась прочь. Теперь она была худая как щепка.

Остропёр заглянул в дом. Там на полу лежала целая груда икринок. Он полил их молоками.

Беглянку он не стал разыскивать; снова отправился в лес и привёл другую рыбку.

Но рыбки были все на один лад. Одна за другой они оставляли ему свою икру и удирали.

Скоро дом был набит доверху. Остропёр забил обе двери травой и стал сторожить икру.

Сторожить пришлось зорко. Здесь рыскали прожорливые чудовища: искали, где бы поживиться вкусной икоркой или маленькими рыбками.

Много раз на поляну заглядывали пучеглазые жуки-плавунцы. Над домом проносились, извиваясь, как змеи, их отвратительные хищные личинки.

Но всего больше боялся Остропёр, когда с шумом и плеском разрывалось плоское небо. Сверху просовывался длинный, острый, как ножницы, клюв и— раз! — хватал зазевавшуюся рыбку. Это охотился Зимородок: он уносил свою добычу на берег и там съедал её. А тонкие рыбьи косточки он таскал к себе в нору и выстилал ими пол в спальне своих детей.

Остропёр то и дело поглядывал на небо. И, как только показывалась тень быстрых крыльев, он живо скрывался в лесу. Там Зимородку было не поймать его.

Но и в лесу было неспокойно. Хищные рыбы прятались в водорослях, стояли за корягами, стерегли добычу из засады.

Раз Остропёр отправился в лес поискать себе на обед червяков. Вдруг из чащи на него выскочил большой окунь.

Остропёр успел прыгнуть в сторону, — и окунь пролетел мимо.

Когда он вернулся, маленький храбрец и не подумал бежать. Ему надо было защищать свой дом: окунь легко мог найти и съесть икру.

Хищник уже разинул рот, чтобы с налёта проглотить смелого малыша. Тогда Остропёр неожиданно бросился вперёд и вбок.

Одна из колючек царапнула окуня по щеке. Это был ловкий удар. Всё тело окуня покрыто толстой чешуёй. В такой броне ему не страшны колючки. Но глаза и щёки его не защищены.

Окунь испугался, что Остропёр выколет ему глаз, и отступил.

Дни шли за днями.

Как-то утром Остропёр открыл обе двери своего дома и стал проветривать помещение. Он проделывал это каждый день, чтобы икра не покрывалась плесенью.

Он встал около двери и быстро-быстро замахал своими крылышками-плавниками. Лёгкие волны побежали через весь дом. Вдруг икринки одна за другой начали лопаться. Из икринок выходили крошечные рыбки. Они были совсем прозрачные, точно из стекла. У каждой под брюшком висел большой желточный пузырь. Слабенькие рыбки качались на своих пузырях, словно привязанные к поплавкам. Это у них были узелки с провизией: новорождённые колюшата питаются желтком, пока не выучатся ловить червяков.

Настало для Остропёра самое трудное время. Надо было пасти шалунов-ребятишек. А их было так много: целая сотня!

Тут ещё на беду появилась в лесу громадная щука. Щука эта была самым сильным, самым прожорливым и самым хитрым чудовищем. Она хвостищем поднимала со дна муть, кругом неё становилось темно, и не было видно, где она прячется.

И вот раз целая стайка Остропёровых ребятишек, шаля, удрала в лес. Остропёр живо загнал остальных колюшат в дом и кинулся за шалунами.

А щука уже заметила рыбёшек. Она разинула зубастую пасть и — хап! — проглотила разом полстайки колюшат. Хап! — и другая кучка исчезла в её широкой глотке.

Тут Остропёр сам кинулся в раскрытую пасть чудовища.

Но щука мигом запахнула рот. Ей совсем не хотелось глотать Остропёра: его острые, твёрдые иглы насквозь продырявили бы ей кишки. Другое дело — молодые колюшата: иглы у них ещё мягкие, как у новорождённого ёжика.

Осталось у Остропёра ещё много ребят. С каждым днём их пропадало всё больше и больше; то щуке попадутся, то окуню, то жукам. Но хлопот не убавлялось: чем меньше становились узелки под брюшком у рыбёшек, тем трудней было отцу поспевать за ребятами. Они становились всё проворней.

Наконец, молодые колюшки съели всю свою провизию в узелках и научились таскать червяков из-под камешков. Иглы их выросли и стали твёрдыми. Теперь они не нуждались больше в заботах отца: сами могли находить себе пищу и защищаться от врагов.

Последняя стайка ребят скрылась в лесу, и вот Остропёр остался один на поляне.

Яркие краски на его теле давно потускнели, весь он стал серый, худой и невзрачный. Он так устал, что забыл даже глядеть на небо: не мелькает ли там тень быстрых крыльев.

Вот тут-то и схватил его рыбий разбойник — Зимородок.

Быстро просунулись из серебряного неба острые ножницы, ущемили Остропёра поперёк тела и потащили вверх — в пустоту.

Ещё раз увидел Остропёр другое, синее-синее небо, мелькнули у него перед глазами высокие зелёные деревья. Потом круглый рот его широко раскрылся. Остропёр стал задыхаться, задыхаться, задыхаться. . и вдруг почувствовал, что летит вниз.

Острые колючки и тут сослужили ему верную службу: Зимородок больно наколол себе об них глотку и выпустил свою добычу.

Я проходил в это время по берегу речки и видел, как он выронил рыбку из клюва. Она упала на песок как раз у моих ног.

Я поднял израненного Остропёра, отнёс к себе домой и посадил в банку из-под варенья.

Теперь Остропёр выздоровел. Он не так красив, как золотые рыбки, но куда интереснее их.

Когда придёт весна, я пущу к нему серебристо-голубых самок. Он сейчас же снова примется строить себе дом. И уж тут, в стеклянной банке, все мои гости могут видеть, как ловко это делает простая рыбка-колюшка и сколько трудов ей стоит выходить смешных маленьких колюшат с большим пузырём под брюшком.