Король Матиуш Первый
Глава 53 Король Матиуш Первый
- Просмотров: 5
Глава 53 Король Матиуш Первый. Януш Корчак
Пробуждение было горьким. Матиуш испытал неволю. Но тогда враги не знали, что он король. Сейчас было иначе, У Матиуша на руках и на ногах были кандалы. Окна камеры, с толстыми решетками, находились под самым потолком. В тяжелой железной двери было маленькое круглое окошко, через которое то и дело смотрел стороживший его солдат.
Матиуш вспомнил все. Он долго лежал с открытыми глазами. «Что делать?»
Матиуш не принадлежал к людям, которые в несчастье думают только о том, что случилось. Нет, он всегда думал, что нужно сделать, чтобы было иначе.
Но что? Чтобы решить, что делать, нужно ведь знать, что случилось, а он ничего не знал.
Матиуш лежал на полу, на соломенном тюфяке возле стены. Тихо постучал он в стену. Может быть, кто-нибудь отзовется? Постучал раз, второй, но никто не отзывался.
Где Клю-Клю, что стало с Фелеком? Что происходит в городе?
В железной двери скрипнул ключ, и вошли два неприятельских солдата. Один стал у дверей, а другой поставил около Матиуша кружку с молоком и булку. В первый момент Матиуш хотел опрокинуть кружку. Но подумал, что это не имеет смысла. Ничего не поделаешь: он проиграл войну, стал пленником, ему хочется есть, а силы ему нужны.
Он сел и, с трудом двигая железной цепью, потянулся за кружкой. А солдат стоял и смотрел. Матиуш съел булку и сказал:
— Скупые ваши короли. Одна булка — это маловато. Когда они были у меня в гостях, я их лучше кормил, И когда старый король был у меня в плену, я тоже его хорошо угощал. Три короля меня кормят — и только одна маленькая кружка молока и одна булка.
И Матиуш громко рассмеялся.
Солдаты ничего не ответили, так как им было строго запрещено вступать в разговоры. Но они тотчас же рассказали все тюремному надзирателю, а тот спросил по телефону, что делать.
Через час Матиушу принесли три булки и три кружки молока.
— О, это слишком много. Я не хочу обижать моих благодетелей. Их трое, от каждого я беру булку, а одну, пожалуйста, возьмите себе.
Матиуш подкрепился и заснул. Он спал очень долго. И спал бы еще дольше, но ровно в полночь его разбудили:
— Бывшего короля Матиуша Реформатора в двенадцать часов ночи будет судить военный трибунал, — прочитал бумагу с печатями трех королей неприятельский военный обвинитель. — Прошу встать.
— Прошу вас сказать судьям, чтобы приказали снять с меня кандалы, потому что они тяжелые и ранят мне ноги.
Кандалы не ранили Матиуша, так как были даже слишком свободны. Но Матиуш хотел предстать перед судом изящный и стройный, чтобы у него под ногами не путались нелепые цепи, рассчитанные на взрослых узников.
И Матиуш настоял на своем: ему заменили тяжелые железные кандалы тонкими золотыми цепочками.
С гордо поднятой головой, легким шагом вошел он в тот же самый тюремный зал, где так недавно заключал договор со своими арестованными министрами.
Он с любопытством огляделся.
За столом сидели генералы всех трех королей. Короли сидели слева. Справа сидели какие-то штатские господа во фраках и белых перчатках. Кто это такие? Они почему-то все время отворачивались, так что он не мог их разглядеть.
Прочитали обвинительный акт:
1. Король Матиуш выпустил обращение к детям, призывая их взбунтоваться и не слушаться взрослых.
2. Король Матиуш хотел вызвать всемирную революцию, чтобы стать королем всего мира.
3. Матиуш застрелил парламентера, который шел к нему с белым флагом. Так как Матиуш тогда уже не был королем, он отвечает за это перед судом, как обыкновенный преступник. И должен быть повешен или расстрелян.
— Матиуш, что вы можете сказать по этому поводу?
— То, что я выпустил обращение, это ложь. То, что я не был королем, когда застрелил парламентера, — это вторая ложь. А хотел я стать королем всего мира или нет, этого никто не может знать, кроме меня.
— Хорошо. Господа, прошу вас прочитать ваше решение, — обратился председатель к господам во фраках и белых перчатках.
Те, рады не рады, встают, и один из них читает, но видно, как рука у него дрожит, и сам он бел, как бумага.
— Мы, собравшиеся в столице во время сражения, по причине того, что бомбы разрушают город, и даже в зале, где мы совещаемся, при взрыве бомбы вылетели все стекла, мы, жители города, желая спасти наших жен и детей, не хотим, чтобы Матиуш продолжал быть нашим королем. Столищ отбирает у Матиуша трон и корону. Как это ни прискорбно, но больше так продолжаться не может. Мы вывешиваем белые флаги в знак того, что не хотим вести войну, и заявляем, что отныне войну ведет не наш король, а обыкновенный мальчик Матиуш, который и должен отвечать за все. А с себя вину мы снимаем.
Председатель подал Матиушу перо.
— Прошу подписать.
Матиуш взял перо, подумал минуту и в самом низу бумаги написал:
С решением банды изменников и трусов, которые предали страну, не согласен. Я был и останусь королем Матиушем Первым.
После чего громким голосом прочитал то, что было написано.
— Господа генералы-судьи, — обратился Матиуш к своим врагам. — Если вы хотите меня судить, я требую, чтобы вы называли меня королем Матиушем, потому что я им являюсь и буду им при жизни и после смерти. Если же это не суд, а злодеяние, совершаемое над побежденным королем, то позор вам, как людям и как солдатам. Можете говорить, что вам хочется, я отвечать не буду.
Генералы удалились на совещание. Матиуш насвистывал себе под нос какую-то солдатскую песенку.
Вернулись.
— Признаете ли вы, Матиуш, что вы выпустили обращение к детям всего мира? — спрашивает генерал-председатель.
Никакого ответа.
— Ваше королевское величество, признаете ли вы, что выпустили обращение к детям всего мира? — спрашивает генерал.
— Не признаю: обращения такого не выпускал.
— Ввести свидетеля, — приказал судья.
— Да, — сказал журналист, — я могу засвидетельствовать, что Матиуш хотел стать королем детей всего мира.
— Это правда? — спросил судья.
— Правда, — ответил Матиуш. — Я хотел этого. Я бы, наверно, сделал это. Но подпись на обращении подделана. Это шпион подделал мою подпись. Хотя это правда, что я хочу быть королем детей.
Судьи начали рассматривать подпись Матиуша, качали головами, показывая, что не могут различить. Но теперь это не имело уже никакого значения. Ведь Матиуш сам признался.
Обвинитель долго говорил.
— Нужно обязательно казнить Матиуша, иначе не будет ни порядка, ни покоя.
— Не желаете ли вы, Матиуш, чтобы кто-нибудь выступил в вашу защиту?
Никакого ответа.
— Ваше королевское величество, не желаете ли вы, чтобы кто-нибудь взял слово в вашу защиту? — повторил председатель.
— Это совершенно излишне, — ответил Матиуш. — Уже поздно, жалко времени: лучше идти спать.
Матиуш сказал это бодрым голосом. Никто не мог бы узнать по его виду, что творится в его душе. Он решил быть гордым до конца.
Судьи вышли в соседнюю комнату, будто для совещания, и вернулись с приговором:
— Расстрелять.
— Расстрелять.
— Пожалуйста, подпишите, — сказал председатель.
Никакого ответа.
— Ваше королевское величество, подпишите, пожалуйста, что суд состоялся по закону.
Матиуш подписал.
И тут один из тех господ во фраках и перчатках бросился вдруг на колени, обнял ноги Матиуша и в слезах воскликнул:
— Любимый король, прости мою подлую измену! Только сейчас я вижу, что мы сделали! И знаю, что, если бы не наша жалкая трусость, не они, а ты судил бы их, как победитель.
Солдаты с трудом оторвали его от короля. Но, увы, раскаяние запоздало.
— Спокойной ночи, господа судьи, — сказал Матиуш и по-королевски, спокойно и с достоинством вышел из зала.
Двадцать солдат с саблями наголо вели его по коридору, потом через двор в камеру.
Он тотчас же лег на свой тюфяк на полу и притворился, что спит.
Вошел священник, но ему жаль было будить спящего. Он помолился, прочитал обычную молитву о приговоренных к смерти и вышел.
Матиуш притворялся, что спит, а о чем он думал и что чувствовал этой ночью, осталось тайной.
* * *
Ведут Матиуша.
Идет он посередине улицы в своих золотых кандалах. Улицы оцеплены войсками. А за кордоном войск — жители столицы.
День был хороший. Солнце сияло. Все вышли на улицу, чтобы в последний раз посмотреть на своего короля. У многих на глазах были слезы. Но Матиуш не видел этих слез. Жаль, ему было бы легче идти к месту казни.
Те, кто любил Матиуша, молчали, потому что боялись при врагах громко выразить ему свою любовь и уважение. Да и что могли они кричать? Они привыкли кричать: «Ура — да здравствует». Но что же им кричать теперь, когда король идет, осужденный на смерть?
Зато кричали — и очень громко — разные пьяницы и бродяги, которым молодой король нарочно велел выдать водки и вина из королевских погребов Матиуша.
— Ооо, король идет, королек. О, какой маленький! Плачешь, королек Матиуш? Подойди, мы вытрем тебе носик.
Матиуш высоко поднял голову, чтобы все видели, что глаза его сухи, только нахмурил брови. Он смотрел на небо, на солнце.
Он не слышал и не видел, что происходит рядом. Другие мысли теснились в его голове: «Что стало с Клю-Клю? Где Аптек? Почему грустный король ему изменил? Что будет с его страной? Увидится ли он с отцом и матерью, когда пуля лишит его жизни?»
Так прошел он через весь город, так встал у столба на площади, перед вырытой ямой. Бледный и спокойный стоял он, когда взвод солдат заряжал ружья и целился в него.
И так же спокойно в последнюю минуту от выслушал приказ о помиловании:
— Расстрел заменяется ссылкой на необитаемый остров.
Подъехал автомобиль и увез Матиуша обратно в тюрьму: через неделю его увезут на необитаемый остров.
Глава 52 Король Матиуш Первый
- Просмотров: 5
Глава 52 Король Матиуш Первый. Януш Корчак
Но и этому желанию Матиуша не суждено было исполниться. Вместо мгновения муки жестокая судьба готовила ему целые часы унижения и боли, а потом годы горького раскаяния. Армия сдалась. Из всего государства Матиуша осталось только одно свободное место: квадрат, где стояла клетка со львами.
Противник пробовал взять эту крепость силой, но тщетно. Пробовал посылать парламентера. Но достаточно было того, что он шел к Матиушу, как это обычно бывает, под защитой белого флага, чтобы именно поэтому получить две смертельные раны: пуля размозжила ему голову, а стрела Клю-Клю пронзила сердце.
— Он убил парламентера.
— Нарушил международное право.
— Совершил преступление.
— Это неслыханная вещь.
— Столица должна быть строго наказана за преступление своего короля.
Но столица еще перед этим сказала:
— Матиуш не наш король.
Когда неприятельские самолеты бомбили город, его богатые и именитые граждане собрались на совет.
— Довольно нами управлял этот упрямый ребенок, довольно тирании этого безумного мальчика. Будет плохо, если он опять победит, лучше пусть его разобьют. Разве можно предвидеть, что придет ему в голову, ему и его Фелеку?
Были и такие, которые защищали Матиуша:
— Как-никак, он сделал и много хорошего. Он ошибался, потому что не имеет опыта, но голова у него светлая, а жизнь дала ему хороший урок.
И кто знает, может быть, сторонники Матиуша победили бы, но в эту минуту упала бомба, и так близко, что в зале заседаний вылетели все стекла.
— Вывесить белые флаги! — крикнул кто-то перепуганный.
Ни у кого не было смелости противостоять этой подлой измене. А что было потом, уже известно.
Вывесили позорные знамена капитуляции и подписали акт, что город отрекается от Матиуша и не желает отвечать за его безумия.
— Пора кончать эту комедию, — крикнул молодой король. — Мы взяли все государство Матиуша, а этот курятник не хочет сдаваться. Господин генерал артиллерии, поставьте пушку и выстрелите два раза по обеим сторонам будки, а если упрямый Матиуш не вылезет, разрушьте выстрелами логово этого злобного волчонка.
— Слушаю! — поклонился генерал артиллерии.
Но в эту минуту раздался громкий голос грустного короля:
— Ваше королевское величество, прошу не забывать, что вы не один. Тут три армии и три короля.
Молодой король закусил губу.
— Это правда, нас трое. Но наши права не одинаковы. Я первый объявил войну, и я принимал главное участие в битве.
— И войска вашего королевского величества первые начали убегать с поля боя.
— Но я их остановил.
— Потому что ваше королевское величество видели, что в случае опасности мы подоспеем на помощь.
Молодой король ничего не ответил. Это правда. Победа дорого ему стоила: половина войск была убита или ранена и вышла из строя. В этих условиях нужно было быть очень осторожным, чтобы два союзника не стали вдруг врагами.
— Итак, что вы хотите сделать? — спросил он неохотно.
— У нас нет надобности спешить. Нет оснований опасаться, что Матиуш, сидя в клетке диких зверей, может причинить нам какой-нибудь вред. Окружим зоологический сад, может быть, голод заставит Матиуша сдаться. А тем временем посоветуемся, что с ним делать, если возьмем его в плен живым.
— Я думаю, что его надо без всяких церемоний расстрелять.
— А я думаю, — ответил твердо грустный король, — что история никогда бы не простила нам, если бы хоть один волос упал с головы этого бедного храброго ребенка. — История справедлива, — крикнул взбешенный молодой король, — и тот, кто несет вину за пролитую кровь, за сотни убитых, не ребенок — а преступник.
Третий король, друг желтых королей, молчал. И два ссорящихся короля очень хорошо знали, что будет так, как он захочет. А друг желтых был умен.
«Зачем дразнить черных королей, с которыми дружен Матиуш? — подумал он. — Убивать Матиуша нет надобности, можно поместить его на необитаемом острове, пусть там сидит. И волки будут сыты, и овцы целы».
И составили такой договор.
Пункт первый: Короля Матиуша нужно взять, в плен живым.
Пункт второй: Он будет сослан на необитаемый остров.
Третий пункт вызвал много споров, потому что грустный король требовал, чтобы Матиушу позволили взять с собою десять человек, кого захочет, а молодой король не соглашался.
Сопровождать Матиуша должны только три офицера и тридцать солдат, по одному офицеру и десяти солдат от каждого из королей-победителей. Два дня союзники не могли прийти к соглашению, наконец, каждый немного уступил.
— Хорошо, — сказал молодой король, — пусть к нему приедут десять друзей, но только через год, И чтобы Матиушу было объявлено, что он присужден к смертной казни, и только в последнюю минуту объявить о помиловании. Нужно, чтобы народ видел, как Матиуш плачет и просит о пощаде, нужно, чтобы этот глупый народ, который так; покорно разрешал водить себя за нос, раз и навсегда понял, что Матиуш вовсе не герой, а наглый и трусливый мальчишка. Иначе через несколько лет народ может поднять восстание и потребовать возвращения Матиуша. А тогда Матиуш будет взрослый, а значит, еще более опасный, чем сейчас.
— Не спорьте так долго, — сказал король, друг желтых, потому что Матиуш тем временем умрет с голода, и весь наш спор будет ни к чему.
Грустный король уступил, И в договор вписали два новых пункта.
Пункт третий: Матиуша будет судить полевой суд. И только в последнюю минуту три короля его помилуют.
Пункт четвертый: Первый год неволи Матиуш проведет один под стражей, а через год ему позволят взять к себе десять человек, которые захотят к нему поехать.
Приступили к следующим пунктам. Сколько кто из королей возьмет себе городов и денег. Что оставить столице, как свободному городу, и так далее.
В это время королям доложили, что какой-то господин просит впустить его на совещание, так как он пришел по очень важному вопросу.
Это был химик, который изобрел усыпляющий газ. Стоит только выпустить этот газ в сад, и Матиуш, уже ослабевший от голода, заснет так крепко, что его можно будет связать и заковать в кандалы.
— Можно испробовать действие моего газа на зверях, — сказал химик.
Сейчас же принесли один баллон, поставили на расстоянии в полмили от королевской конюшни и пустили струю, похожую на струю воды, которая быстро испарилась. Вся конюшня наполнилась дымом. Это продолжалось пять минут.
Когда вошли в конюшню, то увидели, что все лошади спят. И даже мальчик-конюх, который лежал на сене и дремал, ничего не зная об испытании, сейчас спал так крепко, что, хоть его и трясли, и стреляли у него над ухом, он глазом не моргнул. Через час мальчик и лошади проснулись.
Испытание удалось на славу. Итак, было решено сегодня же окончить осаду Матиуша.
И пора уже было это сделать, потому что Матиуш три дня ничего не ел, отдавая все горсточке своих верных друзей.
— Мы должны быть готовы обороняться целый месяц, — говорил он.
Матиуш все еще не терял надежды, что жители столицы пожалеют о том, что они сделали, и уничтожат неприятельские войска.
И когда Матиуш заметил, что по саду снуют какие-то штатские, он подумал, что это делегация: из столицы, и приказал не стрелять.
Но что это?
Дождь, не дождь — какая-то холодная жидкость ударила так сильно в окна, что несколько стекол разбилось. Потом все покрыл не то туман, не то дым. В носу какой-то сладковатый и удушливый запах. Матиуш не мог понять, приятный он, или нет. Он схватился за ружье, потому что начал догадываться о хитрости врага. Но руки его отяжелели. Он напряг зрение, стремясь разглядеть сквозь туман, что там происходит.
–. Внимание! — воскликнул он с усилием.
Он глотал воздух все чаще. Глаза у него закрывались, ружье выпало из рук. Матиуш нагнулся, чтобы поднять его, но уже не мог встать.
Все стало ему безразлично.
Он забыл, где находится.
Он заснул.
Глава 50 Король Матиуш Первый
- Просмотров: 5
Глава 50 Король Матиуш Первый. Януш Корчак
Матиуш не сделал тебе ничего плохого, — злобно думал шпион, выходя от короля, — У меня есть три дня. Надо сделать что-то такое, чтобы ты разозлился на Матиуша. Тогда ты иначе заговоришь».
У шпиона в кармане была бумага с подписью Фелека и с подделанной подписью Матиуша. Это было обращение к детям всего мира.
Дети, — писалось в этом обращении, — я, Матиуш Первый, обращаюсь к вам, чтобы вы мне помогли провести мои реформы. Я хочу сделать так, чтобы детям не нужно было слушаться взрослых. Хочу, чтобы дети могли делать, что им захочется. Мы только и слышим: нельзя, или нехорошо, или невежливо. Это несправедливо. Почему взрослым можно все, а нам нет? На нас постоянно сердятся и кричат. Даже бьют. Я хочу, чтобы дети имели такие же права, как и взрослые.
В моем государстве я уже дал детям права, в стране королевы Кампанеллы дети уже взбунтовались. Поднимите мятеж и требуйте прав. А если ваши короли не согласятся, сбросьте этих королей и выберите меня. Я хочу быть королем детей всего мира: белых, желтых и черных. Я дам вам свободу. Помогите мне и устройте революцию во всем мире.
Подписали: Король Матиуш Министр барон фон Раух
Журналист пошел в типографию, велел напечатать большое количество листовок и разбросал их по всему городу, а несколько листовок запачкал грязью, потом высушил, измял и спрятал в карман.
В это время оба короля совещались, что им делать, и уже хотели помочь Матиушу, когда к ним вошел журналист и сказал:
— Смотрите, что выделывает Матиуш; он возмущает детей, он хочет стать королем всего мира. Вот я нашел на улице три листовки. Простите, они немного запачканы.
Короли прочитали и очень опечалились.
— Ничего не поделаешь. Мы должны выступить против Матиуша. Он хочет распоряжаться нашими детьми и желтыми детьми. Этого так оставить нельзя.
У грустного короля в глазах блестели слезы.
— Что Матиуш натворил! Что натворил! Зачем он так написал?
Но делать было нечего.
— Может быть, для Матиуша будет лучше, если я тоже объявлю ему войну. Они его победят, и у них не будет никакой жалости к нему, и тогда я смогу хоть на что-нибудь ему пригодиться.
Когда Матиуш узнал, что и эти оба короля выступили против него, он в первую минуту не хотел верить.
— Значит, и грустный король мне изменил! Ну, что ж, я показал им в той войне, как Матиуш побеждает, теперь покажу, как Матиуш погибает.
Весь город вышел с лопатами, начали рыть рвы, делать насыпи. Вырыли три линии обороны: одну‑в двадцати милях от города, а две другие — на расстоянии пяти миль друг от друга.
— Будем отступать шаг за шагом.
Когда молодой король узнал, что войска двух королей идут ему на помощь и находятся уже близко, он начал сражение, потому что хотел быть первым. И, действительно, вскоре он занял первую линию укреплений. Но вторая линия была сильнее, насыпи выше, рвы шире и больше было колючей проволоки.
И тут пришла помощь. И уже три армии, соединившись, ударили на армию Матиуша.
Снова весь день продолжалось сражение. Неприятель понес большие потери, но Матиуш держался крепко.
— Может быть, начнем переговоры о мире? — предложил грустный король, но оба союзника набросились на него.
— Нет, мы должны сокрушить этого гордеца.
И снова с самого утра закипел бой.
— Ага, уже меньше стреляют, — радовался враг. И действительно, в этот день солдаты Матиуша стреляли меньше, потому что был получен приказ: «Беречь порох и пули».
— Что делать? — спрашивает Матиуш.
— Я думаю, — сказал старший министр, — нужно еще раз попробовать заключить мир. Как можно вести войну без пороха?
Но на военном совете присутствовала также Клю-Клю как начальник черного отряда. Отряд этот еще не принимал участия в боях, потому что не был вооружен. Черные дети умели стрелять только из луков, но сначала никак не могли найти подходящего дерева для их изготовления, а когда, наконец, нашли, — начали их делать, и вот только теперь они были готовы.
— Слушайте, — сказала Клю-Клю. — Я советую отойти ночью на третью линию обороны. Этой же ночью кто-нибудь пойдет в лагерь неприятеля и скажет, что Бум-Друм прислал черное войско с дикими зверями. Завтра утром выпустим из клеток львов и тигров и начнем стрелять. А когда хорошенько их напугаем, тогда спросим, хотят они мириться или нет.
— Но это же обман? — тревожно спросил Матиуш.
— Нет, это называется военная хитрость, — сказал министр юстиции.
— Правильно, — согласились все.
А Фелек переоделся в форму вражеского солдата, долго полз на животе, проник в неприятельский лагерь и, как ни в чем не бывало, начал там всем рассказывать о львах и чернокожих воинах.
Но солдаты только хохотали и ничему не верили.
— Вот глупый, тебе, наверно, приснилось.
И потом один другому пересказывали эту глупость.
Идет Фелек, а солдаты его останавливают:
— Эй, приятель, слыхал новость?
— Какую? — спрашивает Фелек.
— Говорят, Бум-Друм с неграми и львами пришел к Матиушу на помощь.
— А, сказки, — говорит Фелек.
— Ничего не сказки. Говорят, слышен рев диких зверей.
— А пускай себе рычат, какое мне дело? — говорит Фелек.
— Подожди, будет тебе дело, когда лев тебя разорвет.
— А что же я, слабее льва?
— Ах ты хвастун! Ты — и лев. Смотрите на него: даже не похож на настоящего солдата.
Идет Фелек дальше и слышит — тут солдаты говорят уже, что Бум-Друм прислал целый корабль ядовитых змей. Уж Фелек сам ничего не рассказывает, только слушает, как другие рассказывают или смеется над ними. А они кричат, что лучше бы он не смеялся, а молился, что он может своим глупым смехом навлечь несчастье.
Подумать только, как солдаты быстро этому поверили!
Но когда солдат несколько дней находится в бою, усталый и взбудораженный, а до дому далеко, да к тому же говорили, что бой будет небольшой, что у Матиуша нет пороха и что он почти не будет защищаться, а на самом деле все совсем не так легко, тут солдат еще больше встревожится и готов поверить любой глупости.
Вернулся Фелек, рассказал все, что видел, и новая надежда вселилась в сердце Матиуша.
— Сколько раз мне везло, может быть, и на этот раз повезет.
Ночью потихоньку солдаты оставили окопы и отошли к городу. Они перенесли клетки со львами и тиграми, возле которых осталась половина негров. Другая половина разошлась по всем отрядам, чтобы враг подумал, что их много.
План был такой.
Неприятельские отряды начнут стрелять по пустым окопам и, увидев, что никто не отвечает, пойдут в атаку. Обнаружив, что в окопах никого нет, обрадуются, начнут кричать «ура» и ликовать, что уже видят столицу и скоро смогут в нее вступить, грабить, есть, пить и развлекаться. И тут-то негры ударят в барабаны и начнут кричать страшным голосом, выпустят диких зверей и стрелами погонят их на врага. Там начнется паника.
И тогда Матиуш во главе конницы двинется на них, а за ним — пехота.
Бой будет ужасный, но тем лучше. Он должен дать им урок.
— Не может не удаться. Самое страшное, когда человек ничего не ожидает, веселится, и беда застает его врасплох.
Я забыл вам рассказать еще о двух вещах: солдаты Матиуша оставили в окопах много водки, пива и вина. А возле клеток положили большие груды соломы, бумаги и хвороста, чтобы зажечь все это, когда откроют клетки, и еще больше раздразнить зверей. К тому же была опасность, что львы могут броситься на войска Матиуша.
Кое-кто советовал выпустить также несколько змей.
— Со змеями лучше не связываться, — сказала Клю-Клю, — у них бывают всякие капризы, и никогда нельзя предвидеть, в каком они будут настроении. А за львов уж будьте спокойны.
Глава 51 Король Матиуш Первый
- Просмотров: 5
Глава 51 Король Матиуш Первый. Януш Корчак
Но и у неприятеля был свой план.
— Слушайте, — говорит молодой король. — Завтра мы должны быть в городе. Иначе нам придётся плохо. Мы в чужой стране, мы должны все возить по железной дороге издалека, а Матиуш — дома. Очень удобно драться вблизи от своего города, потому что все под носом. Но города опасны тем, что жители боятся войны. Значит, надо их еще больше испугать. Завтра утром самолеты начнут бросать бомбы, и жители города заставят Матиуша сдаться. Войска надо расставить так, чтобы они не могли отступать. Сзади поставим пулеметы, и, если солдаты побегут, мы начнем в них стрелять.
— Как, в своих стрелять?
— Завтра мы должны быть в городе, иначе будет плохо, — повторил молодой король. — А кто бежит с поля боя, тот не свой, а враг.
Войскам было объявлено, что завтра начинается генеральное наступление и последнее сражение.
«Нас трое, а Матиуш один, — гласил приказ. — У Матиуша нет ни пушек, ни пороха. В его столице революция. Его солдаты не хотят сражаться. Они голодные и оборванные. Завтра Матиуш будет взят в плен, а мы войдем в его столицу».
Самолеты получили приказ вылететь с восходом солнца. Были выданы бензин и бомбы.
А сзади войска поставлены пулеметы.
— Для чего? — спрашивали солдаты.
— Потому что пулеметы нужны в обороне, а не в наступлении, — говорили офицеры.
Но солдатам это не понравилось.
Этой ночью никто не спал ни в лагере Матиуша, ни в лагере его врагов.
Одни чистили оружие, другие писали письма домой и прощались с родными.
Стояла глубокая тишина, только потрескивали костры. И в этой тишине громко бились сердца солдат.
Начинался рассвет.
Еще было темно, когда неприятельские пушки начали стрелять по пустым окопам Матиуша. В лагере Матиуша это вызвало только смех.
— Переводите порох, переводите, — говорили, смеясь, солдаты.
Матиуш стоял на холме и смотрел в полевой бинокль.
— Идут.
Одни бегут, другие осторожно ползут — все новые и новые отряды выходят из окопов — сначала боязливо, потом немного смелее. Одних привлекает тишина в окопах Матиуша, а других пугает.
Вдруг в небо взвились двадцать самолетов и — прямо на столицу. Увы, у Матиуша было их только пять, так как дети больше всего интересовались самолетами и совершенно испортили их, когда хозяйничали.
Начался жестокий воздушный бой, было сбито шесть неприятельских самолетов. Но и самолеты Матиуша вышли из строя: некоторые были сбиты, а некоторые вынуждены были приземлиться.
Начало боя было таким, каким его предвидели на военном совете.
Едва неприятель занял передние окопы, как раздался победный крик:
— Ага, убежали. Испугались. У них нет пушек. Ого, как быстро убежали: даже водочку не успели захватить.
И тут и там открывали фляжки.
— Хороша, попробуйте.
Пьют, смеются, галдят, готовятся к ночевке.
— Зачем спешить, когда и тут хорошо.
Но молодой король упорно повторял:
— Мы должны сегодня быть в городе.
Подтащили пушки и пулеметы.
— В атаку!
Неохотно шли солдаты в атаку, в головах у них шумело. Но приказ нужно выполнять. А то, что неприятно, лучше сделать скорей. И вот уже открыто, во весь рост, шли они, а потом бежали на последнюю линию обороны Матиуша.
И тут грохнули пушки, застрочили пулеметы, посыпались пули и — что самое удивительное — стрелы.
И тут в лагере Матиуша раздался дикий крик. Грохнули барабаны, пищалки, литавры.
И тут черные воины выскочили из окопов. Какие-то эти негры маленькие, но, может быть, так кажется издалека? Немного их, но все же достаточно — и в глазах двоится, и в ушах шумит.
И тут вдруг львы и тигры, оглушенные стрелами и обожженные горячим железом, страшными прыжками бросились прямо на атакующего неприятеля. Сто убитых не произвели бы такого впечатления, как один растерзанный львом. Ведь такое зрелище видели солдаты впервые. Как будто клыки дикого зверя хуже, чем пуля.
Что тут творилось, трудно описать. Одни солдаты кинулись, как безумные, прямо на колючую проволоку, бросая ружья на землю. Другие бросились бежать, а в них начали стрелять свои же пулеметы, так что им казалось, что их окружили и бьют с двух сторон. Они падали на землю или поднимали руки.
Неприятельская кавалерия, которая должна была поддерживать наступление, теперь со всей силой обрушилась на своих пулеметчиков, топтала их и рубила.
Дым, пыль, смятение, никто уже ничего не видит и ничего не понимает. Так продолжалось час и два.
Когда потом историки описывали эту битву, каждый писал разное, но все они сходились на одном: подобного сражения еще не было.
— Ах, если бы еще хоть на два часа хватило пуль и пороха, — говорил военный министр.
Но ни пуль, ни пороха не было.
— Кавалерия, вперед! — крикнул Матиуш, вскочив на красивого белого коня.
Да, это был единственный выход: воспользоваться паникой и гнать, гнать неприятеля, захватить все его запасы, отбросить его от города так далеко, чтобы он не мог ни узнать, ни догадаться, что это не войско Бум-Друма, а горсточка негритянских детей и несколько десятков диких зверей из зоологического сада принесли Матиушу победу.
И вдруг, в тот самый момент, когда Матиуш поспешно вскочил на лошадь, он взглянул на город и онемел.
Нет, этого не может быть. Это какая-то страшная ошибка! Это ему только кажется. Увы, это было так.
На всех башнях города развевались белые флаги: столица сдавалась!
Уже мчались в сторону города гонцы с приказом:
— Сорвать эти белые тряпки! Трусов и изменников расстрелять.
Увы, было слишком поздно. Неприятель заметил эти лоскуты позора и неволи.
Если на войне тебе достаточно выпить одну рюмку, чтобы быть пьяным, то достаточно первого свиста пули, чтобы тут же отрезветь.
Страх, надежда, отчаяние, жажда мести ~- все это быстро следует одно за другим.
Солдаты протерли глаза. Что это? Сон или явь? Пушки Матиуша умолкли, львы и тигры лежат, настигнутые пулями. А белые флаги возвещают о том, что город сдается. Что все это значит?
И тут молодой король понял.
— Вперед!
За ним повторили это офицеры, а за ними — солдаты.
Матиуш все видел, но был бессилен.
Возвращаются — выстраиваются в шеренги — подбирают брошенные винтовки. Белые флаги исчезают, но слишком поздно.
Идут — уже перерезают ножницами колючую проволоку.
— Ваше королевское величество… — говорит дрожащим голосом какой-то старый генерал.
Матиуш знает, что он хочет сказать. Соскочив с коня, бледный как полотно, Матиуш медленно и громко говорит:
— Кто хочет погибнуть, пусть идет за мной. Охотников нашлось немного. Фелек, Антек, Клю-Клю и несколько десятков солдат.
— Куда пойдем? — спросили они.
— Туда, где стояли клетки со львами, там будет наша крепость. Там мы будем обороняться, как львы, по-королевски.
— Но мы все не поместимся.
— Тем лучше, — прошептал Матиуш. Поблизости стояло пять автомобилей. Сели, взяв с собой все, что можно, из вооружения и снарядов.
Когда отъехали, Матиуш оглянулся назад: над лагерем развевался белый флаг.
Матиуш задумался — как странно подшутила над ним судьба: он приказал, чтобы город сбросил с себя это пятно позора, а сейчас уже не город, не старики, женщины и дети, испуганные несколькими десятками бомб, а его армия, его войско, беспомощное и бессильное, сдается на милость врага.
— Хорошо, что меня нет между ними, — сказал Матиуш. — Не плачь, Клю-Клю, нас ждет прекрасная смерть. И уж никто не скажет, что короли ведут войны, а гибнут на них только солдаты.
Достойно умереть — это было его единственное желание. И вдруг появилось любопытство:
— Какие похороны устроят мне мои враги?
Глава 49 Король Матиуш Первый
- Просмотров: 6
Глава 49 Король Матиуш Первый. Януш Корчак
Сын старого короля двигался со своими войсками по направлению к взорванным крепостям. И тут военный министр угадал, потому что в этом он разбирался. Но продвигался враг очень медленно, и тут военный министр не угадал.
Молодой король должен был продвигаться медленно, чтобы везде рыть укрепления и окопы. Он вел войну впервые и боялся, чтобы его не окружили, чтобы не сделали так, как в начале той войны сделал с Матиушем его отец, который впустил Матиуша в свою страну, а потом зашел к нему в тыл. Молодому королю следовало быть очень осторожным, чтобы не проиграть эту войну. Потому что тогда все сказали бы: «Старый король был лучше, предпочитаем отца сыну». Он должен был доказать, что он лучше.
Итак, он шел медленно, осторожно, да и, собственно, зачем ему было спешить? Ведь Матиуш не может вести войну, так как его солдаты ходят в школу, а дети портят пушки. Ведь в столице Матиуша сидит и не зевает умный шпион-журналист, следя, чтобы было как можно больше беспорядка и неразберихи. Получилось отлично, — дети, а может быть и шпионы, испортили железные дороги и телеграф. Матиуш не узнает так быстро, что началась война и не сможет выслать вовремя свои войска.
Так думал сын старого короля и не торопился. Пусть войска не устают, им предстоит сражение перед столицей Матиуша. Так как было ясно, что одно сражение должно состояться.
Идут войска, идут, идут, никто их не задерживает. Народ видит, что никто его не защищает, и, негодуя на Матиуша, не только не защищается сам, но даже радуется и приветствует неприятеля, как избавителя.
Айда, дети, в школу, кончилась Матиушева власть…
Вдруг вдалеке показался какой-то человек, размахивающий белым флагом.
Ага, Матиуш уже знает о войне.
Молодой король прочитал письмо Матиуша и расхохотался.
— Ого, щедрый ваш Матиуш, он предлагает мне половину золота! Такой подарок, хо-хо, кто бы не соблазнился?
— Что ответить моему королю? Если половина золота мало, мы можем дать и больше. Прошу передать ответ.
— Ну, так скажи своему Матиушу, что с детьми не договариваются, их — колотят. И больше никаких писем мне не приноси, а то и тебе достанется. Ну, живо, проваливай!
Он бросил письмо Матиуша на пол и стал топтать его ногами.
— Ваше королевское величество, международное право требует давать ответ на королевские письма.
— Ну, если так, тогда я отвечу.
И на письме Матиуша, измятом и запачканном, он написал только два слова.
Дураков нет!
Тем временем вся столица узнала о войне и о письме Матиуша и с нетерпением ждала ответа. И вот, приходит такой ответ.
Все страшно возмутились.
— Какой гордец. Грубиян этакий. Подожди, уж мы тебе покажем!
И город не на шутку начал готовиться к защите.
— Уж мы тебе покажем.
Все как один стали на сторону Матиуша. Забыли об обидах и неудачах и помнили одни его заслуги. И теперь не одна, а все газеты писали о Матиуше-реформаторе, о Матиуше-герое.
На заводах работа шла день и ночь. Солдаты учились на улицах и площадях. Все повторяли слова Матиуша:
— Победить или погибнуть.
Ежедневно поступали новые сведения и слухи; одни плохие, другие хорошие:
— Неприятель приближается к столице.
— Грустный король обещал Матиушу помощь.
— Бум-Друм присылает свое черное войско.
А когда Клю-Клю вывела пятьсот черных детей на улицу, жителей охватил такой восторг, что они забросали ее цветами и носили на руках. Многие даже говорили:
— Хотя Клю-Клю ужасно черная, но все-таки не настолько, чтобы Матиуш не мог на ней жениться.
Тем временем враг действительно приближался.
И, наконец, началось сражение.
В городе слышны были выстрелы. Вечером люди залезали на крыши и говорили, что видят огонь. Это была правда.
На второй день сражения выстрелы были слышны уже менее отчетливо. И все говорили, что это Матиуш победил и теперь гонит врага.
На третий день было тихо.
— Враг, наверно, уже далеко.
Но пришло известие с поля боя, что враг хотя и отошел миль на пять, но не разбит, а залег в окопах, которые на всякий случай приготовил заранее.
Сражение могло быть выиграно, но пушек и пороха у Матиуша было мало. Сражение могло быть выиграно, так как неприятель не ожидал, что столица будет обороняться; но Матиуш должен был очень экономить порох, чтобы не остаться с пустыми руками.
Тем временем к неприятельскому королю явился шпион-журналист.
Молодой король с бешенством набросился на него:
— Что ж ты мне наврал, что у Матиуша нет ни пороха, ни пушек? Если бы я не был так осторожен, я мог бы проиграть войну.
Но шпион рассказал, что произошло: и как Матиуш его разоблачил, и как стрелял в него, и как он еле ноги унес и всю неделю скрывался в подвале, — их, по-видимому, кто-то предал, потому что Матиуш вышел в город и сам увидел, какой страшный повсюду беспорядок. Рассказал о Фелеке, словом — обо всем.
— С Матиушем нам будет трудно: пороху и пушек, правда, у него мало, но защищаться легче, чем нападать. К тому же у них под боком столица и все рядом. А мы должны все привозить издалека. Одни мы не справимся. Друг желтых королей должен прийти нам на помощь.
— Должен, да не обязан! Он меня не очень-то любит. К тому же, если он придет помогать, надо будет с ним делиться.
— Другого выхода нет.
«А может быть, лучше было взять половину золота и кончить войну?» — подумал молодой король.
Но было уже поздно.
Итак, шпион тотчас же выехал в столицу того короля, который был другом желтых королей, и начал его уговаривать, чтобы он выступил против Матиуша.
Но король не согласился.
— Матиуш не сделал мне ничего плохого.
Шпион продолжал его уговаривать.
Он должен выступить, потому что Матиуш и так проиграет войну. Ведь молодой король уже под самой столицей. Если он один прошел такой путь, он и теперь справится. И что тогда? Возьмет все себе. Молодой король не нуждается в помощи, он только хочет, чтобы короли поровну поделились, чтобы не было зависти.
— Ну хорошо: посоветуюсь еще с грустным королем. Или мы выступим оба, или ни один из нас.
— Сколько мне ждать ответа?
— Три дня.
— Я буду ждать.
И вот друг желтых королей пишет грустному королю, что он собирается делать, и вскоре приходит ответ, что грустный король тяжело болен и не может ответить. А тут приходит письмо от Матиуша с просьбой помочь ему, так как на него несправедливо напали.
Вы только посмотрите, какой он: выдавал себя за друга, подарил мне порт и продал корабли. А теперь взорвал две крепости, воспользовался тем, что дети испортили телефон и телеграф, и вошел со своими войсками. А когда я спросил, какие у него претензии, что, может быть, он в шутку подарил мне порт, что я дам ему половину золота, он наговорил глупостей и написал: «Дураков нет». Разве так поступают?
Такое же письмо, только более сердечное, написал Матиуш грустному королю.
А грустный король вовсе не был болен, только, когда он тайно уехал к Матиушу, он велел доктору сказать, что он болен, чтобы никто кроме доктора не входил в его спальню.
И доктор каждое утро входил в пустую спальню и будто бы выслушивал там короля, носил туда разные лекарства, которые тут же выливал, и еду, которую сам съедал.
А когда грустный король вернулся, наконец, из путешествия и уже действительно лег в постель, у него был такой усталый вид, что все поверили, что он перенес тяжелую болезнь. Потому что неприятно и тяжело путешествовать по стране, где идет война, и когда, к тому же, нужно скрываться.
Как только грустный король вошел в свой кабинет и прочитал оба письма, он тут же сказал:
— Приготовить мне королевский поезд. Еду к королю — другу желтых.
Грустный король думал, что уговорит его пойти к Матиушу на помощь; он не знал, на какой подлог решился коварный шпион.