Лизочкино счастье
Глава XII. Лиза узнает много нового и интересного

Ровно в 7 часов за детьми приехали три наемные шестиместные кареты, чтобы везти их в театр. К этому времени вернулись и Павел Иванович со своей супругой и выпустили Мэри, отсидевшую свой срок наказания в "темной".

В то время как все дети в обществе Люси, хозяев и хромого суфлера вышли на подъезд, к ним присоединился еще один член труппы -- Григорий Григорьевич Томин, режиссер детского кружка г-на Сатина.

-- Ну-ну, торопитесь, нечего зевать по сторонам, -- строго покрикивал он на замешкавшихся на подъезде детей. -- Мэри Ведрина, -- обратился он к девочке, пристально всматриваясь в её лицо, -- что это у вас за подушки вместо глаз? Опять, очевидно, изволили капризничать да плакать? И когда-то вы переменитесь?.. А-а, новенькая, -- остановился он глазами на Лизе. -- Как тебя зовут, дитя мое?

-- Лиза, -- произнесла та, робко взглядывая на его бритое, смуглое лицо и живые, быстро бегающие черные глаза.

-- Этого не может быть, -- резко оборвал он девочку, -- ты не можешь называться Лизой, по крайней мере в театре. Это имя слишком просто для того, чтобы помещать его в афишах и программах.

-- Ах, простите, пожалуйста, -- вдруг неожиданно спохватилась Лиза, вспомнив, что ей дано другое имя, -- простите, пожалуйста, я позабыла, что меня здесь назвали Эльзой.

-- Ну, это другое дело. Эльза звучит много красивее, -- смягчился господин Томин. --Пожалуйста, не забывай его в другой раз; дома и у родных тебя могут называть как хочешь, хоть Февроньей и Агашкой, но на сцене ты Эльза. Слышишь? Эльза -- и прошу этого не забывать.

-- Нет, не забуду, -- прошептала Лиза покорно, сконфуженная за свою беспамятность.

Кареты, наполненные детьми, ехали около получаса по ярко освещенным улицам города и, наконец, остановились у большого здания с колоннами и высокими электрическими фонарями у входа.

-- Это и есть театр, -- произнес Витя, сидевший подле Лизы в карете. -- Выходи.

Вместе с остальными детьми Лиза вошла в прихожую театра, поднялась по какой-то узкой лестнице наверх и очутилась на сцене между искусственыыми кустами и деревьями, перед картонным дворцом, мастерски сделанным, как настоящий.

-- Ну, марш одеваться! Живо! -- командовал неутомимый Григорий Григорьевич, и мигом все пятнадцать человек детей куда-то разбежались и исчезли.

Потом уже Лиза поняла, что они разошлись по тем уютным маленьким комнатам, которые назывались уборными и где дети одевались, приготовляясь к выходу на сцену.

-- А ты что тут делаешь одна? -- послышался за спиной Лизы знакомый голос.

Девочка живо обернулась и увидела добродушно улыбающееся лицо директора.

-- Пойдем-ка за мною, -- сказал он, -- только постой немного, тебе надо чуточку переодеться, -- и, подняв голову кверху, он стал кричать, приложив руку в виде трубочки к губам: -- Мальвина Петровна, Мальвина Петровна, сойдите на сцену, возьмите девочку, переоденьте ее во что-нибудь светлое и приведите ко мне в директорскую ложу.

-- Слушаюсь, Павел Иванович, -- послышалось в ответ откуда-то сверху, и через минуту седая, низенького роста старушка спустилась по витой лестнице с висячего прямо над головою Лизы балкончика.

Старушка кивнула головою девочке и велела ей идти за собою.

В маленькой, уютной комнатке второго этажа, куда Лиза попала по той же лестнице и через тот же висячий балкончик, стояло большое зеркало перед туалетным столиком, диван и рукомойник. Старушка велела Лизе сбросить свое старенькое, заплатанное во многих местах, платье и сапоги и, порывшись в большой корзине, помещавшейся в углу уборной, вынула оттуда прехорошенькое белое тюлевое платьице с голубыми бантами на плечах и широкой лентой вместо пояса.

-- Вот надень, девочка, это тебе впору, и вот эти туфельки, -- продолжала она, подавая Лизе маленькие, голубые с блестящими пряжками нарядные полусапожки.

Девочка, одевавшаяся более чем скромно у матери, тихо ахнула при виде этого нарядного костюма. А когда, при помощи старушки, Лиза, одетая в новое платье, подошла к зеркалу, то показалась себе такой блестящей и красивой, что даже усомнилась, она ли эта хорошенькая и нарядная, как бабочка, девочка.

-- Ну, теперь остается только привести в порядок твою головку, -- сказала старушка и принялась расчесывать и расплетать пышные золотистые локоны Лизы. -- Ну, и волосы же у тебя, девочка, настоящее золото! -- говорила она. -- С такими волосами тебе не надо и парика. Это целое богатство. Впрочем, и вся ты прехорошенькая и можешь назваться лучшим украшением труппы, -- невольно любуясь новенькой, расхваливала ее старушка.

Лизе было очень неловко от этих похвал. Мама никогда не говорила ей о её внешности, да и вообще не придавала никакого значения красоте.

-- Была бы добрая и умная, а красота -- Бог с ней. Гордиться ею не следует, -- учила постоянно Мария Дмитриевна дочь. -- Бог дал красоту, а не люди приобрели ее своими трудами, значит -- можно ли гордиться ею?

Когда туалет девочки был вполне закончен, Мальвина Петровна, оказавшаяся портнихой, заведующей гардеробом труппы, повела ее тем же путем вниз по лестнице на сцену, в самом дальнем углу которой находилась маленькая дверка, ведущая, как Лиза потом узнала, в директорскую ложу. Впустив туда девочку, она закрыла за нею дверь и поспешила обратно в уборную.

Лишь только Лиза переступила порог двери, яркий свет нескольких сотен огней ослепил ее на мгновенье. Целая толпа, отделенная от неё барьером ложи, ходила, сидела и стояла в театральном зале, в ожидании поднятия занавеса. Тут среди взрослых зрителей, была целая масса детей, приехавших посмотреть на игру своих сверстников-актеров.

-- А, наконец-то ты нарядилась, -- увидев Лизу, произнес Павел Иванович, сидевший позади своей супруги, у барьера ложи.

Оглядев девочку с головы до ног, он наклонился к уху Анны Петровны и сказал тихо, чтобы не быть услышанным Лизой:

-- Взгляни, Анюта, что за красоточка-девочка!

Анна Петровна Сатина, нарядная и довольная тем, что театр полон, и что, следовательно, они выручат с мужем крупную сумму денег за сегодняшний вечер, также оглядела Лизу не менее внимательным взглядом. Должно быть, Лиза, в своем новом платье, и ей очень понравилась: она милостиво указала ей на свободный стул подле себя и сказала: -- Сегодня ты присмотришься ко всему тому, что должна будешь в скорости делать сама. Будь же как можно внимательнее и постарайся понять твою новую работу: гляди, как играют и говорят твои товарищи.

Лиза обещала быть внимательной и понятливой насколько сумеет. Кроткий ответ девочки понравился начальнице: она кивнула ей очень ласково и угостила конфетами, которые лежали перед нею в нарядной коробке на барьере ложи.

В ту же минуту первые звуки музыки заставили зрителей прекратить разговоры и поспешить занимать места.