Поиск

Фиалка на полюсе. Сказка Родари

Однажды утром на Северном полюсе проснулся большой белый медведь. Проснулся он и первым долгом стал нюхать воздух. Понюхал с одной стороны ничем не пахнет, понюхал с другой – и вдруг почуял странный, неведомый запах.
– Хм, – буркнул медведь, повернувшись к своей медведице. – Уж не забрела ли сюда какая-нибудь экспедиция?
Но в этот момент медвежата нашли неподалеку лиловую фиалку. Это была маленькая фиалочка с тонюсеньким стебельком. Она трепетала от холода, но продолжала мужественно источать аромат, потому что это был ее долг.
– Мама! Папа! – закричали медвежата.
– Я же сразу сказал, что поблизости есть что-то странное, – обращаясь к своей семье, заметил белый медведь. – Но, на мой взгляд, это все-таки не рыба.
– Конечно, нет, – сказала медведица. – Но это и не птица.
– Да, ты права, – сказал медведь, после того как хорошенько обдумал слова жены.
К вечеру новость разнеслась по всему полюсу. В необозримой ледяной пустыне появилось крошечное лиловатое существо, распространявшее вокруг странный аромат. Оно держалось на одной-единственной тонюсенькой ножке и не умирало!
Кто только не приходил, чтобы полюбоваться фиалкой! Из Сибири прибежали олени, из Америки – мускусные быки, приплыли тюлени и моржи, откуда-то издалека прибежали белые песцы, прискакали волки, а первыми, конечно, были болтушки-хлопотушки морские сороки. Все дивились на диковинный цветок, на его тоненький, дрожащий стебелек и вдыхали его нежный аромат. И странное дело аромата хватало даже тем, кто приходил позже всех. В самую последнюю минуту он был таким же, как вначале.
– Чтобы все время испускать такой аромат, – сказал тюлень, – надо иметь целую кладовую. Где-то подо льдом у нее определенно есть запасы.
– Так ведь я же это сразу сказал! – воскликнул белый медведь. – Что-то там есть!
Ничего подобного он, конечно, не говорил, но никто об этом не помнил.
Под конец вернулась чайка, которую посылали на юг разузнать что-нибудь о странной незнакомке. Отдышавшись, она сказала, что это маленькое благоухающее существо зовется фиалкой и в иных местах, там, на юге, их миллионы.
– Вот и посылай их! – фыркнул тюлень. – Ну разве мы узнали хоть на йоту больше, чем раньше? А каким образом получилось, что именно здесь, у нас, оказалась именно эта фиалка? Нет, скажу вам по чистой совести: я в полном недоумении.
– Как он сказал, в чем он в таком? – шепотом спросил медведь у своей жены.
– В недоумении, – тоже шепотом ответила медведица. – Ну вроде озадачен, не знает, с какой лапы ступить.
– Во-во! – воскликнул белый медведь. – Это самое я и думал, слово в слово.
В эту ночь весь полюс потряс неимоверный треск и грохот. Целые льдинищи дрожали и лопались, как тонкие стеклышки. Бедная фиалка исторгла в студеный воздух все свое благоухание, словно решила в один миг растопить эту беспредельную ледяную пустыню и превратить ее в теплое лазурное море или в бескрайний луг, покрытый бархатным ковром зелени, А потом, обессиленная, поникла и больше уже не поднялась.
На заре все увидели, что фиалка завяла. Склонившись на своем тоненьком стебельке, она лежала на снегу бледная и безжизненная.
Если бы можно было выразить словами ее последнюю мысль, то мы бы, наверно, услышали: "Ну вот, я умираю. Но надо же было кому-то начать. Когда-нибудь здесь распустятся миллионы фиалок. Льды растают, и откроются острова, звенящие ребячьим смехом".