Поиск

Коралловый остров

Неожиданная помощь - Коралловый остров - Владимир Обручев

Утром, пока кипятили чай, Элиас слушал радиопередачу из Фриско, в которой сообщалось о занятии японцами еще одного острова, принадлежащего Штатам. Он намеревался уже начать разборку антенны, чтобы она не осталась японцам в случае их прилета на остров, как услышал продолжение передачи: "Мы уже несколько раз сообщали, что один из наших самолетов, отправленных 7 декабря в Пирл-Харбор, не прибыл туда. По всей вероятности, он попал в зону сильнейшего циклона, двигавшегося вечером этого дня из Аляски, и был унесен далеко на юг и, может быть, сделал вынужденную посадку на одном из островов Тихого океана. До сих пор от его пассажиров не получено никаких известий, что можно объяснить порчей радиоприборов при посадке. Поэтому на поиски его были посланы два самолета, последовательно осматривающие все острова, не захваченные японцами. Пока поиски не дали еще никаких результатов, но они продолжаются".

Выслушав это, Элиас выскочил из радиопещеры и передал остальным это неожиданное и такое важное для них известие. Все сначала задумались, взволнованные сообщением, которое могло резко изменить их намерения.

Смит первым предложил следующее:

- Нам теперь необходимо обдумать и решить: лететь ли на японском самолете с небольшим запасом горючего и риском попасть на остров, уже занятый японцами, или подождать прилета посланной помощи.

- Странно, что мы в первый раз узнаем об этих поисках, - сказал Кинг. Неужели мистер Элиас прозевал предыдущие сообщения?

- Я думаю, что причиной этого является наше положение к западу от Фриско, - сказал Элиас. - Мы ведь живем на два с половиной часа позже, чем люди на берегу США. Первая утренняя передача во Фриско бывает в семь часов утра, а на нашем острове в это время - половина пятого ночи, и мы, конечно, спим. А в этой передаче, вероятно, и сообщалось, что самолет в Пирл-Харбор не прибыл, что организованы поиски, что новых сведений о пропавших за прошлые сутки не поступило.

- Пожалуй, что так, - заметил Кинг. - Но что нам делать теперь - лететь или ждать?

- Начнем опрос мнений с младшего, как полагается, чтобы высказывались свободнее, - предложил Смит. - Ну, Генри, что скажешь?

- Я бы полетел на японском самолете, - заявил Генри. - Все уже приготовлено, даже советские звезды и буквы.

- Ну, конечно, - засмеялся Смит, - ты ведь авантюрист, судя по твоему присутствию на этом острове.

- Хотя я не претендую на титул авантюриста, - сказал Элиас, - но тоже высказываюсь за полет на запад. Сидеть на этом острове с наушниками с утра до вечера в пещере, чтобы ловить передачи, ужасно скучно.

- Я предложил бы все-таки подождать дня два с решением этого вопроса, предложил Форс. - Может быть, по радио узнаем еще что-нибудь. Самолет не улетит без нас.

- Хотя мне как газетному корреспонденту, - заявил Кинг, - было бы гораздо интереснее продолжать наше путешествие на запад на японском самолете, перекрашенном в советский, и выдавая себя за русских, но я высказываюсь за то, чтобы ждать ищущих нас американских разведчиков. Это благоразумнее.

- Я безусловно согласен с вами в этом отношении, - сказал Керри.

- И я, конечно, также, - закончил Смит. - Итак, большинством голосов вопрос решен. Будем ждать. Нас ищут уже две недели, если не больше, и самолеты-разведчики должны быть уже недалеко, где-нибудь на ближайших к северу островах. Но японский самолет пусть остается готовым к отлету с полным грузом горючего, и кто-нибудь должен постоянно дежурить на нем, чтобы в случае появления и посадки японских самолетов мы могли немедленно подняться в воздух.

- А зачем? - спросил Кинг. - Мы ведь решили при полете на запад выдавать себя за русских и можем держаться той же политики, оставаясь на этом острове, предупредив только туземцев, чтобы они не выдавали японцам, что мы американцы.

- Не будем предрешать события! - сказал Керри. - Ведь неизвестно, как они развернутся и будет ли надобность выдавать себя за кого-нибудь другого.

- Я сегодня попытаюсь связаться при помощи японской радиоустановки с Фриско, - заявил Элиас. - О возможности этого мы совсем не подумали. Правда, японцы пользуются другой длиной волны для своих передач, и на нее настроено радио их самолета. Нужно его настроить на нашу волну.

Закончив утренний завтрак, Форс и Элиас отправились на японский самолет, а остальные решили размаскировать свой самолет на берегу залива, чтобы американские разведчики могли заметить его с высоты. Этим занялись Кинг, Смит и Генри, а Керри остался в пещере у радио в надежде услышать еще какие-нибудь известия из Фриско. Форс обещал зайти по пути к туземцам и прислать несколько человек на помощь.

Вскоре десяток островитян присоединился к работавшим у самолета, с которого общими силами удалили кусты и другую зелень, но оставили лианы и трос, привязавшие его к скалам. Эта работа была быстро закончена, и трое пассажиров вернулись к пещерам, отпустив туземцев.

К обеду вернулся Фарс с приятным известием, что Элиасу после ряда попыток удалось установить связь с Фриско и передать туда известие о нахождении пропавшего самолета и его пассажиров на острове, указать точно положение этого острова, определенное Керри, и сообщить, что самолет потерпел аварию и почти лишился приборов, но что пассажирами захвачен самолет японцев, прилетевших на остров, который не имеет достаточного запаса горючего для перелета в США. Поэтому необходима помощь. Остров обладает отличной посадочной площадкой в виде лагуны атолла. Элиас остался в самолете в ожидании распоряжений из Фриско. Обед еще не кончился, когда прибежал Элиас и сказал:

- Только что получил сообщение из Фриско, что сегодня оттуда вылетают на наш остров два транспортных самолета с запасом горючего, новыми приборами для нашего самолета, механиками для его ремонта и отрядом в десять человек морской пехоты.

- Теперь нам нужно решить вопрос, как устроить приезжих механиков, которые пробудут несколько дней, а также куда поместить морскую пехоту, - сказал Смит.

- О последних заботиться не нужно, - заявил Керри. - У них, наверно, с собой будут палатки и снаряжение; возможно, что то же будут иметь и механики.

- Если так, мы сможем отдать местным жителям все, что наметили, - заметил Кинг, - тюки с ватой, бинты, некоторые хирургические инструменты и лекарства.

- Но, конечно, не сегодня, а после прибытия самолетов, когда мы узнаем, каковы их задачи и снаряжение.

Так как прибытия самолетов, судя по расстоянию до Фриско и скорости их полета, можно было ждать не ранее утра следующего дня, путешественники имели несколько свободных часов до вечера и решили сделать последнюю прогулку по лесу и на вершину горы. У пещер на посту остался Керри, а Элиас вернулся в японский самолет, чтобы не пропустить какое-либо новое сообщение или распоряжение по радио. Остальные четверо направились от пещер вверх по склону. В этот раз, не имея никаких срочных задач, они могли спокойно рассматривать флору и фауну леса, отмечали незнакомые им по США растения, любовались ярко окрашенными попугаями и райскими птицами, перелетавшими по деревьям. В чаще временами слышно было хрюканье свиней, через тропу перебегали кролики; но в общем флора и фауна острова, как и других островов Тихого океана, была довольно однообразна. Лес был сравнительно легко проходим; он не был похож на леса тропической Америки и Африки, а также больших островов - Новой Гвинеи, Борнео, Суматры - с их многоэтажным густым подлеском из огромных папоротников, колючих кустов, высоких трав; через него без топора невозможно пробираться во мраке густой тени сплошного покрова крон, через который почти нигде не пробиваются лучи солнца. Здесь в лесу было сравнительно светло и просторно, почему и легко было наблюдать птиц, перелетающих с ветки на ветку.

С вершины горы спустились на южный склон, где в прошлый раз обнаружили выходы известняков поднятого кораллового рифа, но не проследили их дальше на запад, встретив туземца, поймавшего свинью. Оказалось, что здесь риф тянется дальше, чем на северном склоне, где его перекрыл поток лавы, а поверхность его представляет собой ровную, довольно большую площадь, заросшую негустым лесом.

- Вырубив лес, здесь можно было бы устроить аэродром для сухопутных самолетов, - отметил Форс, - если это понадобится в будущем. Западный склон, где находятся огороды островитян, имеет довольно значительный уклон, и посадочная площадка потребовала бы большой работы по выравниванию.

- Есть ли надобность в аэродроме на таком незначительном острове, тем более обладающем большой лагуной для посадки гидросамолетов? - спросил Смит.

Через огороды и поля полинезийцев путешественники повернули на север и поднялись перед закатом солнца к своим пещерам. Вскоре к ним присоединился Элиас и сообщил, что из Фриско было только подтверждение о вылете двух самолетов и просьба уведомить об их прибытии.

На следующее утро, когда солнце было еще невысоко над горизонтом, а путешественники только что кончили свой скромный завтрак и шли уже к хижинам, на севере послышалось гудение моторов и затем показались два самолета, летевшие прямо к острову. Описав над ним большой круг, они спустились в лагуну. Пока самолеты подруливали к берегу, путешественники успели подойти к лагуне вместе с островитянами, которые узнали о прилете американских птиц и, конечно, также собрались к месту причала.

С одного самолета высадились десять солдат морской пехоты во главе с лейтенантом, с другого - два механика аэропорта Сан-Франциско, хорошо знакомые Форсу и Элиасу. Лейтенант представился Керри и доложил, что маленькому десанту под его начальством поручено организовать наблюдательный пост на острове во избежание захвата его японцами.

- Как же вы намерены устроиться здесь? - спросил Керри. - Привезли ли вы палатки? Занимать хижины полинезийцев было бы неблагоразумно. Население острова отнеслось к нам хорошо, снабжало овощами, орехами и рыбой в обмен на нужные им вещи, и я надеюсь, что ваш отряд будет поддерживать с ними добрые отношения.

- Конечно! Палатки мы привезли и поставим их недалеко от лагуны, на окраине леса, в тени деревьев, чтобы они не видны были с воздуха, но подальше от хижин местных жителей.

- Какие распоряжения относительно нас?

- Просьба вылететь сегодня после полудня, чтобы завтра утром быть во Фриско. Вы полетите на одном из прибывших самолетов, но ваши летчики останутся здесь для помощи в ремонте пострадавшего самолета, который останется на острове. Они вернутся в США на самолете, взятом у японцев, который во Фриско желают подробно осмотреть и сохранить в качестве первого трофея.

У лагуны началась разгрузка имущества военного поста, а путешественники вернулись к пещерам за своими вещами. Летчикам, которые хотели остаться в пещерах поближе к месту ремонта, а также механикам, которых удобнее было поселить там же, пришлось оставить в качестве постелей вату и марлевые бинты, предназначенные для раздачи полинезийцам, и отложить эту раздачу до окончания ремонта, поручив ее Форсу и Элиасу.

Вскоре после обеда разгрузка была окончена, и один из прибывших самолетов был готов к старту. Провожать четырех путешественников пришли все островитяне, а также остававшиеся на острове американцы. Кинг обратился к полинезийцам с маленькой речью, в которой благодарил их за дружелюбное отношение, за взятие в плен японцев и просил их относиться так же хорошо к вновь прибывшим, которые будут охранять остров от японцев и не позволят последним высадиться. Эту речь оратор потом перевел для сведения солдатам отряда, также провожавшим уезжающих.

Старый вождь в коротком ответе сказал, что островитяне будут поддерживать добрые отношения с американцами и надеются, что последние не будут обижать их, как не обижали и уезжающие, которым он желает благополучного возвращения на родину.

После крепких рукопожатий, которыми уезжающие обменялись с Форсом и Элиасом, они поднялись в кабину самолета, бросили последний взгляд на покрытую лесом вулканическую гору, поля и огороды на нижней части ее склона, ряд кокосовых пальм вокруг лагуны. Самолет поднялся над лагуной, обогнул остров с южной и восточной сторон, где можно было различить на берегу залива, казавшегося уже крошечным, корпус и крылья сломанного самолета, и взял курс на восток, к острову Пасхи, где находилась станция для пополнения запаса горючего.

Генри, прильнув к окошку, долго смотрел назад, пока вершина вулканической горы не скрылась за горизонтом, и прошептал:

- До свидания, милый коралловый остров! Удастся ли мне увидеть тебя еще когда-нибудь?

Керри, Кинг и Смит смотрели на удалявшийся силуэт острова с другими чувствами: они были рады, что вырвались, наконец, из непредвиденного плена, который так неожиданно помешал им принять участие в защите своей родины.

Май - июнь 1947 г.

 

Снова японцы - Коралловый остров - Владимир Обручев

Утром наскоро сделали из копры, т.е. волокон оболочки кокосовых орехов, несколько кистей для красок и впятером отправились к лагуне, оставив Керри у пещер. В поселке их ждало небольшое разочарование - туземцы израсходовали свой небольшой запас краски на военную размалевку тела и лица, но охотно согласились показать место, где ее добывали. Оно оказалось довольно высоко, на склоне горы в лесу. Под буро-красной латеритовой почвой, покрывавшей базальтовую лаву вулкана, в выветрелом базальте были трещины, заполненные грубой красной глиной. Для получения хорошей краски местные жители эту глину сушили, растирали, а затем отмучивали из нее более тонкие глинисто-охристые частицы. Но это была довольно длительная операция, и путешественники решили удовольствоваться той глиной, которую накопали из трещины и которая должна была дать не суриково-красный цвет, а скорее вишнево-красный. Пришлось только просеивать эту краску через марлю, чтобы отделить гравий и грубые песчинки, а также бобовины окислов железа. Масло довольно плохого качества из семян какого-то бобового растения у туземцев нашлось, а для растирания краски они предоставили свои грубые глиняные тарелки.

Неопытные маляры, среди которых наибольшим усердием отличился Генри, провозились с добычей, переноской, просеиванием и растиранием краски с помощью островитян до полудня. Форс и Элиас были заняты все это время соскабливанием японских опознавательных знаков на нижней стороне крыльев самолета, для чего пришлось подтянуть его к самому берегу и работать на косогоре, лежа на спине под крылом. Перед полуднем надвинулись тучи и прошел сильный дождь, прервавший работы; пришлось отсиживаться в кабинах.

Обедать к пещерам не пошли, а разделили скромную трапезу полинезийцев, состоявшую из вареного ямса без соли, сдобренного молоком кокосовых орехов. После обеда двое продолжали скоблить, двое растирать краски, а Генри побежал к пещерам, чтобы принести линейку с делениями и карандаши, необходимые, чтобы сначала правильно вычертить фигуры звезд на крыльях.

У пещер он с изумлением увидел Керри, беседующего с двумя японцами в военной форме. Они говорили, видимо, по-русски, и Генри ничего не понимал. Он зашел в пещеру и не знал, что предпринять - бежать ли назад, чтобы сообщить остальным о неожиданных гостях, или остаться, чтобы помочь Керри, если японцы затеют с ним драку. Но скоро Керри, обернувшись к нему, сказал по-английски:

- Не беспокойся и оставайся здесь.

Вскоре японцы, вежливо попрощавшись с Керри, ушли. Генри, выглянув из пещеры, заметил, что они пошли по направлению к заливу. Керри рассказал ему следующее.

Японцы прилетели с островов Самоа на разведку. Они снизились с другой стороны горы, сели на залив и отправились через лес на разведку. Возле пещер они увидели Керри. Последний, к счастью, был не в военной форме, а сидел, обнажившись до пояса, и чинил свою рубашку. Японцы подошли и заговорили по-японски, он показал, что не понимает. Тогда один японец спросил его по-русски, это подало ему мысль выдать себя за русского, живущего временно на острове. Этот японец даже вспомнил, что, будучи мальчиком, видел его во Владивостоке на русском крейсере. Поговорили об этом городе, который Керри знал хорошо. Потом Керри рассказал, что вчера на остров прилетало пять американских самолетов, высадили десант, хотят строить на острове наблюдательную базу на путях из Австралии в США. Четыре самолета сегодня улетели, один остался, чинят моторы. Этот рассказ очень встревожил японцев, и они решили поскорее улететь, пока их не обнаружили.

Генри, выслушав этот рассказ, побежал к скалам над заливом и успел еще увидеть, что японский самолет, скользнув по воде, поднялся и улетел на север. Он был одномоторный, небольшой, почему и сел свободно на залив.

Вернувшись к пещерам, Генри спросил Керри:

- Неужели японские летчики не заметили наш самолет?

- Конечно, заметили! - ответил Керри. - Самолет замаскирован только сверху, чтобы его не видно было с воздуха. Сбоку его очень трудно замаскировать, нужно вырубить целую рощу, чтобы закрыть его со стороны залива.

- Они сказали вам, что видели самолет?

- Сказали и спросили, чей он. Я сказал, что самолет прилетел из США и потерпел аварию при посадке. Летчики улетели с американскими самолетами, а часть осталась караулить этот самолет.

- И они поверили?

- По крайней мере, не оспаривали мои слова. А я еще не спросил тебя, почему ты прибежал с лагуны. Как там идут работы?

- Я прибежал за линейкой и карандашом, чтобы рисовать звезды на крыльях. Мы до сих пор были заняты добычей и приготовлением красной краски.

- Очевидно, сегодня еще не вылетим?

- Едва ли успеем закрасить звезды до вечера. А краска должна еще высохнуть.

- Ну, беги туда, расскажи о японцах. Нам необходимо вылетать завтра. Японцы могут опять прилететь для проверки или случайно и задержать нас.

Генри побежал к лагуне, где его уже ждали с нетерпением. Его рассказ о прилете японцев придал больше энергии малярам. Генри быстро нанес контуры первой звезды и перешел ко второй, Форс на память указал их размеры. Потом все четверо взялись за кисти и начали красить. К вечеру звезды были закрашены, хотя идеально точными по форме и цвету назвать их было нельзя. Черной краской, которая нашлась у туземцев, на корпус самолета были нанесены буквы "СССР", хотя Форс не был уверен, что они поставлены точно на том месте, на котором они должны стоять.

Солнце заходило, когда маляры кончили работу, и ночь уже наступила, когда все пришли к пещерам, где Керри уже позаботился о чае и ужине.

Форс принес с собой вещи японских летчиков, которые нашел в кабине самолета: летные очки, перчатки, газеты и книжки на японском языке и остатки провианта - недопитую бутылку водки, рисовые лепешки и сушеную рыбу. Все это решили оставить в одной из пещер, чтобы жители острова в случае надобности могли сказать, что вещи принесены американцами, убившими японских летчиков.

Вечером окончательно отобрали вещи, которые собирались взять с собой, и пересмотрели все, оставляемое на острове.

 

Нет худа без добра - Коралловый остров - Владимир Обручев

Так прошли недели две, в течение которых островитяне не раз приходили к пещерам и приносили ямс, капусту и орехи в обмен на марлю; запасы сухарей, печенья и консервов у путешественников сильно сократились, так что ямс, капуста и орехи играли все большую роль в их питании. У туземцев оказались даже ананасы, которые они разводили в небольшом количестве и потому ценили дорого. Наши робинзоны также несколько раз ходили к их хижинам и познакомились с условиями жизни полинезийцев, с их семьями. Для детей у Кинга всегда оказывались в кармане конфеты, которые он раздавал, но не очень щедро, ввиду ограниченности запаса. Мало-помалу почти весь запас широких марлевых бинтов перешел к туземцам, и все они, мужчины и женщины, носили юбочки уже не из стеблей и листьев, а из марли, на которой местные художники нанесли простыми красками разные узоры в виде кругов, прямых и ломаных линий, точек и звезд. Золотые доллары украсили не одно ожерелье на шее молодых полинезиек.

Отношения все время были дружелюбные. Туземцы убедились, что американцы их не обижают, не отнимают у них продукты, не заставляют работать на себя, как японцы, а дают в обмен на продукты питания полезные предметы или украшения. Но свиней они не соглашались продать, в лесу их было мало, и они берегли их для большого осеннего праздника, который, по их обычаям, обязательно требовал свинины в разных видах. Поэтому стол робинзонов был преимущественно вегетарианский с небольшой добавкой мясных консервов или мяса кролика, когда Генри, выменявшему у местных жителей лук и стрелы, удавалось подстрелить его в лесу.

Радио передавало вести о дальнейших успехах японцев на Филиппинах, об их высадке на Яве, Суматре, Борнео и Целебесе, об осаде Сингапура, о занятии нескольких островов, принадлежавших европейцам. Эти известия огорчали робинзонов, которые негодовали на медленность перебрасывания сил союзников в Тихий океан. Эта медлительность и позволяла японцам захватывать без больших потерь чужие территории. Пирл-Харбор все еще не был отомщен.

Жизнь на острове начала сильно тяготить робинзонов. Летчики починяли моторы и управление, выправили вмятости носа самолета, но главные аэронавигационные приборы починить не удалось, как не удалось и сконструировать радиопередатчик, чтобы вызвать помощь и сообщить о своем местопребывании.

В самом конце декабря, около полудня, к пещерам прибежали два туземца, очень встревоженные, и рассказали:

- Япон опять прилетел на большой птице. Птица села на лагуну. Пять япон с громовыми палками (так полинезийцы называли ружья) пришли к нам. Вот мы опять прилетели сюда, говорят. Этот остров будет наш. У япон большая война с эмерикен и здесь будет наша военная станция. Ходили, смотрели наши поля, велели показать дорогу на вершину горы. Тут, сказали, надо деревья рубить, высокую хижину поставить, кругом смотреть - летит птица эмерикен, плывет большая лодка эмерикен.

Это известие, конечно, очень встревожило робинзонов. Японцы, очевидно, намеревались устроить на острове базу для контроля путей сообщения из Австралии в Южную Америку для нападения на американские корабли и самолеты, направляющиеся к Зондским островам, Новой Гвинее, Австралии.

- Ты не сказал япон, что на острове живут эмерикен? - спросил Кинг.

- Нет, не сказал. Хотел сказать, что остров уже заняли эмерикен, прилетели на большой птице. Потом подумал - большая война япон и эмерикен. Нужно сначала спросить эмерикен, что делать.

- Очень хорошо, что не сказал.

- Ты и твои люди теперь будете воевать с япон. У тебя есть громовая палка, иди убей япон!

- Подожди, мы все подумаем, как лучше сделать.

Форс сразу высказался за уничтожение японцев.

- Их самолет дает нам неожиданную возможность покинуть остров и вернуться на родину, чтобы принять участие в войне с ними, - заявил он.

- Я того же мнения! - сказал Элиас.

- Я бы предложил воздержаться от этого, - сказал Смит.

- И мне это кажется неприемлемым, - заявил Кинг.

- Я присоединяюсь к вам! - прибавил Керри. - Но японцам нужно помешать устроить здесь базу для наблюдения и нападений на наши самолеты и корабли, а нам необходим самолет. Нужно лишить их свободы.

- Связать и запереть их в какой-нибудь хижине! - предложил Генри.

- В этом все затруднение! - продолжал Кинг. - На острове нет прочных зданий, которые могли бы служить тюрьмой.

- Можно держать их связанными в одной из наших пещер, - сказал Генри.

- И караулить их день и ночь, снабжать пищей и водой! - воскликнул Смит. Но в таком случае мы улететь не можем и превратимся в тюремщиков - благодарю покорно за эту перспективу!

- Может быть островитяне согласятся запереть их в одной из хижин и караулить? - предложил Керри.

- Спросим их, хотя в успехе я сомневаюсь, - сказал Кинг. Он начал объяснять туземцам, что эмерикен предлагают обезоружить японцев и запереть в одной из хижин как пленников.

- Наша птица все еще больна и улететь не может, - объяснил он, - мы возьмем их птицу, улетим в Америку и оттуда пришлем другую птицу, чтобы увезти япон и избавить вас от них.

- Так возьмите их теперь с собой, - очень логично предложил островитянин.

- На такой птице десять человек не могут лететь, слишком тяжело, - ответил Кинг. - Нужна очень большая птица.

Туземцы, видимо, были смущены предложением взять японцев в плен и заявили, что это нужно обсудить на большом совете всего селения. Они поднялись и уже отошли, когда Кинг догнал их и сказал еще что-то. В ответ они несколько раз подняли правые руки, сжатые в кулак, и удалились бегом.

- Что вы сказали им в напутствие? - спросил Смит.

- Я посоветовал им подождать, пока японцы не начнут обижать их, отнимать ямс, орехи, обижать женщин, и тогда наброситься на них сразу, связать и посадить в хижину под караул.

Путешественники провели этот день в большом беспокойстве. Они боялись разлучаться и отходить далеко от пещер, так как японцы, продолжая осмотр острова, могли встретиться с ними, узнать американцев и попытаться взять их в плен или даже пристрелить.

Но японцы не пожаловали, туземцы также не пришли сообщить о решении большого совета. На всякий случай ружья были заряжены и положены под рукой, а вход в главную пещеру был загорожен глыбами камня, между которыми оставлены бойницы.

Солнце уже садилось, когда со стороны поселка послышался грохот большого барабана, громкие крики и потом два выстрела один за другим. Очевидно, произошло какое-то столкновение местных жителей с японцами. Барабан продолжал еще некоторое время грохотать, но с перерывами, а по временам слышались крики. Чем кончилось столкновение, трудно было решить. Схватили ли японцев или последние успели добежать до своего самолета и укрыться в нем или даже улететь, или они были обезоружены или даже убиты после короткой борьбы с туземцами, которые, конечно, могли одолеть их своим числом, несмотря на отсутствие у них огнестрельного оружия?

Наступила ночь, а туземцы не появлялись. Ночь прошла тревожно, так как можно было опасаться, что все японцы или хотя бы часть их успели скрыться в лесу и ночью выйдут оттуда на разведку. Ночь была лунная, и площадка у пещер хорошо освещена. Все собрались в одну пещеру и по очереди караулили у входа. Но ничто не нарушало ночную тишину. Грохот барабана и крики после полуночи не повторялись.

Вскоре после восхода солнца явились те же два туземца. После приветствия и обмена закуренной трубкой они рассказали:

- Большой совет обсудил твои слова, чтобы отнять у япон громовые палки, связать их, посадить в хижине, караулить, пока ты не прилетишь с большой птицей увезти их. Большой совет решил: хорошо, сделаем это ночью, когда япон будут спать, чтобы они не могли убить наших воинов. Затем япон, связанных в хижине, будем караулить, кормить, а если долго не прилетишь взять их - повезем на лодке далеко, бросим море, акулам кушать. Но ты сказал еще когда мы уходили - если япон начнет нас обижать, отнимать пищу, брать наших женщин - не бояться, всем воинам собраться, вязать их сейчас.

Вечером пять япон опять пришел, говорит: давай нам ямс, орехи, вино. Выгнали одну семью из хижины, стали пировать, принесли себе свое вино. Потом пьяные вышли, стали хватать наших женщин, тащить хижину. Мы уже собрали всех воинов с копьями, стрелами, дубинами и когда япон начал тащить женщин - воины схватили их. Один япон вырвался, убежал хижину, два раза пустил огонь громовой палки, двух людей сильно ранил. Его воины копьями, дубиной кончили.

- А четыре других япон связаны и лежат под караулом? - спросил Кинг.

Туземцы замялись, а потом сказали:

- Большой совет опять собрали, думали, долго думали, решили. Прилетит опять япон, две-три птицы, худо будет, своих освободит, наших возьмет, свяжет, убивать будет. Лучше сразу кончать этих япон, бросить море, никто не знает, следа нет, птицу эмерикен возьмут, улетят. Япон прилетит - ничего не узнает, никто не был.

- И что же вы сделали? - спросил Кинг.

Все слушатели насторожились.

- Ночью взяли четыре япон, лодку положили, повезли далеко море, бросили, акула кушала.

Кинг перевел своим спутникам это неожиданное решение островитян, которое как нельзя лучше устраивало их. А туземцам он сказал:

- Если япон опять прилетят, будут спрашивать, где птица, где пять япон, куда их спрятали, говорите: пять япон были здесь и были шесть эмерикен, тоже птицей прилетели. Эмерикен - япон война, эмерикен япон застрелили, в море бросили, птицу взяли, улетели, свою птицу больную оставили, вот посмотрите. Мы тут не виноваты, эмерикен сделали.

Туземцы очень обрадовались этому предложению, снимавшему с них всякую ответственность перед японцами в случае нового появления их на острове. Они побежали сообщить об этом своему большому совету.

Столь же рады были и путешественники, которые неожиданно получили возможность очень скоро покинуть остров на японском самолете. Нужно было выяснить состояние этого самолета, определить запас горючего на нем и по возможности изменить его внешность, уничтожить японские опознавательные знаки, заменив их американскими. Все это нужно было сделать как можно скорее, так как мог прилететь новый японский самолет в подкрепление к первому.

 

Приготовления к вылету - Коралловый остров - Владимир Обручев

Керри, Кинг, Форс и Элиас немедленно отправились через поселок полинезийцев к лагуне. К ним присоединилось почти все население, желавшее ближе разглядеть большую японскую птицу. Мужчины были еще в военном наряде, в который они облачились накануне, перед столкновением с японцами. Их грудь и лица были покрыты полосами и пятнами красной краски, придававшими им свирепый вид. Волосы, обычно висевшие в беспорядке вокруг головы, были связаны на темени пучком, украшенным красными перьями попугаев, а к копьям привязаны красные кожаные ленты. За двадцать лет их жизни на этом острове более молодым туземцам еще не приходилось принимать участие в боях с каким-нибудь неприятелем, и только немногие пожилые и старые помнили о столкновениях с другими племенами и с японцами на большом острове, с которого они приплыли. Военным нарядом они украшали себя здесь только на некоторых празднествах, во время которых большую роль играли пляски с копьями и шуточные нападения друг на друга. Короткая свалка с японцами возбудила в них воинственные инстинкты, и им не хотелось так скоро расстаться с военным нарядом. Некоторые, может быть, думали, что представится возможность схватиться по какому-либо поводу и с американцами.

В селении главный вождь, очень древний старик, обратился к Кингу со следующими словами: ты обещал двум нашим воинам, что если япон еще раз прилетят на наш остров, мы можем сказать им, что тех пять япон убили эмерикен, чтобы отнять у них большую птицу и самим улететь на ней домой. Повтори эти слова всем воинам, чтобы никто не сомневался. Если бы япон узнал, что наши воины убили тех пять и отдали птицу вам - они убьют нас всех без пощады. Кинг, конечно, подтвердил перед всеми воинами сказанное. Это вызвало крики одобрения. Он прибавил еще, что американцы оставят на острове свою больную птицу, которую туземцы смогут показать японцам в доказательство своих слов.

Это еще больше усилило радость островитян, которые сразу поняли, что оставленная американцами птица вполне оправдывала их и отклоняла от них всякое подозрение. Туземцы, окружившие путешественников возле поселка, теперь расступились и пропустили их к лагуне.

Эта лагуна доходила до западного подножия вулканической горы острова. Было ясно, что на последнем не было места для устройства сухопутного аэродрома и что японцы могли устроить здесь только базу для гидросамолетов. Кольцо рифа, окружавшее лагуну, было очень узкое, покатое и к лагуне, и к океану и заросшее одиночными пальмами и небольшими группами их. В ближней части лагуны на ее спокойной воде стоял японский двухмоторный гидросамолет, привязанный тросом к пальмам. С берега на поплавок была перекинута доска, а из открытого люка кабины свешивалась веревочная лестница. Форс и Элиас забрались по ней в кабину, Кинг и Керри остались на берегу среди островитян, которые с интересом следили за действиями чужеземцев.

Кинг воспользовался случаем, чтобы по возможности понятно разъяснить полинезийцам, что самолет - не живая птица, которой они считали его, а машина, внутри которой разводят огонь из горючей воды, вызывающий движение птицы. Пришлось повторить это несколько раз и отвечать на самые курьезные вопросы, так как полинезийцы вообще не имели понятия о машинах, а молодые даже никогда не видели ни колесных экипажей, ни таких крупных животных, как лошадь или корова. Только пожилые смутно помнили со времени жизни на большом острове легковой и грузовой автомобиль, привезенные японцами, видели большую лодку с трубой, из которой шел густой дым и которая двигалась без весел и гребцов. Маленький коралловый остров, затерянный в Тихом океане в стороне от главных линий судоходства и не содержавший никаких богатств, заманчивых для хищных торговцев разных наций, давно уже не посещался кораблями европейцев и американцев.

Через некоторое время Форс высунулся из кабины самолета и сообщил:

- Все в порядке! Я боялся, что у японцев на циферблатах приборов будут не буквы, а иероглифы, а ручки рулей и кнопки будут расположены иначе, чем у нас. Но оказалось, что почти все так же, как у нас, и самолет, вероятно, построен в Англии. В баках горючего много. Я хотел бы испробовать моторы. Нужно бы притянуть самолет к берегу, чтобы можно было повертеть пропеллеры, пока я буду пускать моторы.

Кинг попросил туземцев подтянуть поплавки к берегу, для чего нужно было сделать несколько шагов по мелкой воде лагуны; это, конечно, нетрудно было островитянам, не носившим ни обуви, ни брюк. Эта просьба сначала встретила молчаливое сопротивление - все боялись прикоснуться к птице. Только после разговоров и обещания, что птица не клюнет тех, кто прикоснется к ней, два молодых туземца побрели к поплавкам, несколько раз с опаской трогали их и только убедившись, что птица не подает признаков жизни, они осмелели и погнали поплавки к берегу лагуны. Форс из кабины следил за ними, а Элиас заводил моторы.

Когда нос самолета очутился над берегом лагуны и Кинг и Генри стали крутить пропеллеры, - туземцы отскочили и, глядя на действия американца, выражали свое беспокойство тревожными возгласами.

Но вот моторы застучали, и поплавки стали отодвигаться от берега.

- Птица запела, птица запела! - послышались крики зрителей. - Птица плывет!

Подлавки тронулись в сторону лагуны, самолет помчался, ускоряя свое движение, отделился от воды и полетел.

- Птица взлетела, птица летит! - кричали островитяне и захлопали в ладоши, словно подгоняя самолет.

Поднявшись к другому концу лагуны метров на сто над водой, Форс сделал разворот и, поднимаясь выше, описал несколько кругов над лагуной, потом облетел вокруг всего острова на высоте вершины горы, появился с другой стороны и, планируя, опустился, плавно сел на воду и подрулил к месту старта.

Во время полета туземцы кричали, смеялись. Особенно бесновались мальчишки, которые сначала прятались вместе с женщинами в хижинах, пока шли переговоры с чужеземцами, но постепенно осмелели. К концу полета все местное население острова, около двухсот человек, столпилось на берегу лагуны и громкими криками приветствовало возвращение птицы.

После остановки Форс высунулся из люка и доложил:

- Все в порядке, моторы в исправности, рулевое управление также, самолет нового выпуска и, конечно, не японского, а английского производства. Бросьте опять доску к люку кабины, мы выйдем.

Кинг выполнил это, летчики вылезли и прошли на берег. Островитяне разглядывали их с уважением.

- Эмерикен, вы сейчас все улетите на птице япон? - спросил туземец, чаще всего разговаривавший с Кингом и научившийся понимать его недостаточно правильную малайскую речь.

- Нет, мы пробудем еще день или два. Птицу нужно немного починить и принести наши вещи из пещер, где остались еще два американца.

- Я осмотрел баки и указатели горючего; запас его не так велик, километров на тысячу. Нужно будет забрать все наши остатки, и все-таки ни в Пирл-Харбор, ни тем более во Фриско мы с этим запасом полететь не можем.

- Вечером обсудим, куда нам лететь! - заявил Керри.

Самолет пришвартовали к пальме и отправились к хижинам. Кинг сообщил туземцам, что американцы оставят им весь запас своих товаров, если они помогут спрятать больную птицу так, чтобы японцы с высоты не могли заметить ее на берегу залива и захватить. Туземцы обещали прийти на следующий день к заливу с топорами.

Вернувшись к пещерам, путешественники сообщили Смиту об испытании самолета и близком освобождении из неожиданного плена. Нужно было немедленно начать переносить горючее из своего самолета к японскому, что было не так легко: посуды было мало - кувшин, в котором варили чай, термос и медицинские ванночки для кипячения инструментов, которые имели крышки, что позволяло носить в них бензин, не опасаясь случайной вспышки; кроме того, три освободившиеся бутылки из-под вина. У местных жителей подходящей посуды также не было: ямс они пекли в золе или варили в плоских чугунных котлах без крышек, привезенных еще с большого острова и представлявших для них большую ценность. Воду к хижинам они носили в самодельных, очень грубых и тяжелых горшках без глазури, которые, конечно, впитали бы в себя бензин и были бы испорчены для воды.

Захватив наличную посуду, пятеро отправились к заливу за горючим. Генри остался у пещер. Он был очень огорчен перспективой близкого отъезда. Жизнь на острове с ее небольшими приключениями ему очень нравилась. Он чувствовал себя здесь равноправным членом общества робинзонов, доставлял воду и топливо, охотился усердно и довольно удачно за кроликами и попугаями, бегал к туземцам, учился говорить на их языке, даже подружился с несколькими подростками, которых учил считать и писать, удивляя их умением рисовать птиц, людей, свиней, хижины и деревья, ходил с ними в лес на охоту и узнавал местные названия животных и растений. А во Фриско его ожидали привычные и скучные условия домашней и школьной жизни.

Взрослые скоро вернулись домой с посудой, наполненной бензином, и Генри сменил Керри, который по своей тучности не мог много ходить и остался у пещер. Отнесли горючее к японскому самолету и проделали это путешествие до вечера несколько раз, в результате чего один из двух баков американского самолета был освобожден. Для обеда сделали перерыв, но чай, сваренный в кувшине, в котором носили бензин, конечно, имел неприятный запах, несмотря на полоскание.

На следующее утро к пещерам пришли 15 туземцев с топорами. Кинг и Генри отправились с ними к заливу. Решили прикрыть свой самолет сверху стеблями лиан и пучками кустов так густо, чтобы с высоты нельзя было рассмотреть, что это такое. Пока островитяне рубили ветки и кусты, робинзоны начали опять переносить бензин из второго бака, который к обеду был очищен. Только после этого можно было начать маскировку. Чтобы зелень не снесло порывами ветра, ее приходилось еще прижимать камнями. Этой работой руководили Форс и Элиас, а остальные в пещерах начали сортировать имущество. Медикаменты и хирургические инструменты, за исключением хинина, слабительного и ланцетов, туземцам не были нужны. Везти их с собой не имело смысла. Поэтому решили их оставить в одной из пещер, заложив вход в нее глыбами камня, чтобы увезти, если удастся вернуться за самолетом. С собой брали, кроме личных вещей, только чай, сахар, остаток консервов. Все марлевые бинты, банки от консервов и химикалии, пустые бутылки, тюки ваты должны были пойти туземцам. Пожилые женщины, прибывшие с большого острова, умели сучить из ваты нитки и изготовлять ткани. На коралловом острове материала для этого не было, и женщины обрадовались, когда Кинг принес им как-то пучок ваты и спросил, знают ли они, что это такое и что можно из нее сделать.

За этими занятиями день кончился, и путешественники, поужинав, намеревались провести последнюю ночь на острове. Но нужно было еще решить, куда лететь на японском самолете с ограниченным запасом горючего. Развернули карту Тихого океана, найденную на самолете, и стали прикидывать расстояния и выяснять возможность полета. Выходило, что на восток до берегов Южной Америки лететь нельзя - до них было 5000-6000 км, до Гавайских островов на севере около 4000. Приходилось лететь на запад, юго- или северо-запад. На западо-юго-западе лежала Австралия, самый близкий материк и английская колония, так что на помощь можно было смело надеяться, но расстояние почти в 3000 км не позволяло думать о ней. Новая Гвинея отстояла немного дальше, а о Филиппинах, ближайшей стране, подчиненной Штатам, и думать было нечего. Но на пути к Австралии находился большой остров Новая Каледония, принадлежавший Франции; до него было 1600-1700 км, т.е. он был достижим, и можно было надеяться, что там дадут хотя бы горючее, чтобы лететь дальше. Таким образом, пришлось остановиться на этом варианте полета.

- А что если Новая Каледония уже занята японцами с разрешения Германии или без него? - спросил Смит.

- Нас, конечно, арестуют как американцев и до конца войны мы будем в плену у японцев, что совершенно неприемлемо для нас, - заметил Керри.

- Ради этого улетать отсюда не стоит! - прибавил Генри.

- Тем более, что мы прилетим на японском самолете. Это, конечно, сразу возбудит подозрения, и очень сильные, - заявил Кинг.

- Очевидно, нужно заменить на самолете японские опознавательные знаки другими, - предложил Смит, - но какими?

- Всего лучше русскими, - воскликнул Форс. - Россия с Японией не воюет, и, даже попав к японцам, мы сможем сговориться с ними, купить горючее для полета дальше, выдав себя за русских.

- Не зная ни слова по-русски! - воскликнул Смит.

- Трудно думать, что на Новой Каледонии окажутся японцы, знающие русский язык, - заявил Керри. - На берегах и островах Тихого океана международный язык английский. А кроме того, я немного говорю по-русски, ведь я был несколько лет военно-морским агентом Соединенных Штатов во Владивостоке.

- Вот это хорошо! Следовательно, наша ближайшая задача - заменить на крыльях самолета японские знаки советскими пятиконечными звездами, - заключил Смит.

- И переделать номер самолета! - прибавил Форс.

- А откуда мы возьмем красную краску для звезд? - спросил Керри.

- Вы заметили, как раскрасили себе лица и тело полинезийцы, собираясь бороться с японцами? - спросил Кинг. - У них красная краска наверно найдется.

- С этого и начнем завтра с утра. Но я боюсь, что мы не успеем сделать все за один день и придется ночевать еще раз в нашей пещере.

 

Неожиданные посетители - Коралловый остров - Владимир Обручев

В ожидании вечерних новостей по радио из Фриско Смит, Керри и Форс прилегли отдохнуть; Генри искал в лесу по соседству подходящий материал для изготовления лука и стрел; Кинг писал свои заметки в тени дерева у пещер.

И вдруг Генри увидел, что на площадку перед пещерами вышли из лесу десять туземцев, вооруженных копьями. Он быстро сбежал вниз и сказал Кингу:

- К нам идут вооруженные туземцы. Что делать? Спрятаться в пещерах и приготовить оружие?

- Не разводите панику! - засмеялся Кинг. - Туземцы, вероятно, идут на охоту. На нас они могли напасть с большим успехом этой ночью или утром: во время торговли с одними, другие могли окружить нас у самолета. Разбуди только потихоньку спящих.

Генри прошел в пещеру, а Кинг остался спокойно ожидать гостей, которые скоро появились у пещер и остановились в нескольких шагах от него. Один, в котором Кинг узнал своего первого знакомого, охотившегося на свинью, подошел и, помахав рукой, сказал:

- Мы думали, эмерикен, что вы уже улетели на большой птице, накормив ее ямсом и орехами!

- Птица еще больная и летать не может, ее нужно будет кормить еще целую неделю. А вы идете на охоту?

- Мы думали, что вы улетели, и пошли караулить к заливу. Там вечером на песок вылезают морские черепахи.

- Мы видели только одну, она вылезла не вечером, а ночью.

- Они боятся большой птицы и поэтому не вылезали. А птица все еще сидит там?

- Там, она привязана к скалам.

- Все равно, черепахи не вылезут, будут бояться!

Остальные островитяне также подошли ближе.

- Садитесь на траву, будьте нашими гостями! - пригласил Кинг.

Он заметил, что двое из посетителей вместо юбочек из стеблей и листьев имели нечто вроде пояса стыдливости, сделанного из узкого марлевого бинта, полученного ими накануне. Туземцы уселись полукругом на траву в двух шагах от Кинга. Старший из них вытащил из кожаного мешочка, привешенного к поясу, короткую деревянную трубку, набил ее табаком из того же мешочка и протянул ее Кингу. Последнему очень хотелось курить, так как их запас табака и сигар кончился уже накануне. Он знал, что у полинезийцев, как и у индейцев Северной Америки, закуренная трубка передается из рук в руки в знак дружелюбия. От акта вежливости нельзя было отказаться. Он взял трубку, достал свою зажигалку, зажег огонь и закурил, после чего передал трубку подавшему ее.

Зажигалка вызвала общее внимание туземцев и вопросы:

- Откуда у тебя огонь? Покажи нам это огниво!

Кинг передал зажигалку вожаку, который взял ее очень осторожно, пощупал колесико, огня не получил и передал ее следующему, а сам взял свое огниво, привешенное к поясу, достал из мешочка кусочек древесного трута, высек огонь, закурил трубку, успевшую погаснуть, затянулся и передал соседу.

Кинг объяснил, что колесико зажигалки является кремнем и от искры загорается фитиль, пропитанный маслом, находящимся внутри этого маленького сосуда.

- Нет ли у тебя еще таких огнив? Продай нам! - попросил вожак.

- А горючее масло у тебя есть?

- Кокосовое масло есть.

- Оно гореть от искры не будет. А таких огнив у нас больше нет, это нужно нам, чтобы разводить огонь. Табак у вас для продажи есть? - прибавил Кинг, которому местный табак понравился.

- Табак мы сами разводим и продать эмерикен можем, - заявил вожак.

- Продайте, у нас больше нет, а мы любим курить. Может быть, продадите и трубки, но только новые, чистые?

- Можно. Женщины делают их. Сколько нужно?

Кинг заказал пять, так как Генри не курил.

- Покажи нам эту вещь! - сказал туземец, указывая на записную книжку, лежавшую на коленях Кинга.

Книжка и вложенный в нее карандаш пошли по рукам островитян, но не вызвали желания иметь подобную вещь. Полинезийцы были неграмотны и, очевидно, никогда не видели бумаги и карандашей. Это дало Кингу повод спросить:

- Вы всегда жили на этом острове или приехали сюда по воде с другого острова?

- Мы живем здесь давно! - вожак задумался и потом показал два раза обе руки с растопыренными пальцами. - Вот столько круговоротов солнца прошло с тех пор. Прежде мы жили на большом острове Сана-ару; жили хорошо, там много людей, имели много земли, ямса, свиней, орехов. Приехали японы на большой лодке с огнем и дымом, отнимали у нас землю, свиней, взамен ничего не давали. Брали себе наших женщин. Мы все терпели. Потом япон сказал нам: вся земля для япон, мы должен работать, сажать ямс, сахарный стебель, пасти свиней - для япон. Отдай япон девять ямс, - он показал пальцами, - себе оставь один. Япон девять свиней, себе одна. Рыбу лови - отдай япон. Совсем худо стало жить. Работай много, голодай много. Праздник больше нет, колоть свиней, кушать, плясать нельзя.

И все больше стало япон, все плыли на больших лодках, всю землю взяли, а нас погнали в лес, работай на япон или умирай. Начали мы думать, как жить дальше. Жить вместе с япон нельзя. И молодые сказали - уедем от япон далеко, найдем другой остров. Но больших лодок у нас было мало, только три. В каждой могли сесть только сорок мужчин, женщин, детей. Припасы взяли - ямс, орехи, свиньи, куры. Выбрали тихую погоду, море спокойно, поплыли на восход, подальше от япон. Пять дней плыли, увидели остров, только небольшой, а там уже живут малай. Приняли только одну лодку, худая стала, дальше плыть опасно. Две лодки плыли дальше еще два дня, увидели остров, этот самый, тоже маленький, и люди уже жили; нас приняли, больше нельзя, сказали, земли мало. Третья лодка дальше поплыла, не знаю, куда доплыла. Сильная буря случилась, могла утонуть.

Живем здесь не совсем хорошо, земли мало, леса много, нет места ямс сажать. Рыбу ловим, черепаху ловим, орех есть, живем спокойно, япон нет.

- Япон сюда не приходил в большой лодке с огнем и дымом? - спросил Кинг.

- Один раз летал большая птица, три япон были, ходили, смотрели, земли мало, остров далеко, плыть долго, не годится. Улетел. Мы тогда первый раз большую птицу видели. Япон взял у нас весь ямс, говорил - не дадите, здесь останемся и еще япон позовем. Ночью птицу кормить надо. Мы дали - уходи скоро. Пять свиней в лесу застрелили - тоже птице мясо нужно.

- А где сидела японская птица? - спросил Кинг.

- На лагуне сидела, на воде плавала, как баклан. А твоя птица земляная, на воде сидеть не может?

- Нет, наша птица тоже водяная. Села ночью на край воды и заболела.

- Долго больна будет? Ямс кормить надо? Весь ямс у нас съест, нам худо будет?

- Не бойтесь, она ямс не ест. Это вас япон обманывал. Птице нужна вода, которая горит. Такая вода у нас есть.

- А почему птица заболела?

- Клюв разбила, в скалу ударилась, когда ночью садилась.

- Лечить надо. У нас старик есть, хорошо лечит, колдун. Он придет, позовите его.

- Нет, такую птицу он лечить не умеет. Мы сами вылечим скоро.

Разговор продолжался еще немного, пока вожак не показал на солнце и не сказал:

- Нам пора, черепаху ловить будем, попробуем, будет бояться вашей птицы или нет.

- Табак завтра принесете? Можно и орехов принести.

- Завтра принесем. Товар у тебя есть еще?

- Товар найдется. Другой раз мы сами придем к вашим хижинам. Можно прийти?

- Приходите, пусть наши женщины, дети посмотрят эмерикен.

Туземцы сделали приветственный жест и удалились по тропе к заливу гуськом друг за другом, как и пришли.

Прочие путешественники, сидевшие в пещере, слышали разговор с островитянами. Вывод из него можно было сделать тот, что недалеко на запад имеется еще один небольшой остров, а значительно подальше - другой большой, но занятый японцами уже давно. Оба они - по-видимому, в пределах достижимости полета на остатках топлива. Известие о наличии табака и обещание принести его обрадовало всех курильщиков.

Вечернее сообщение по радио, записанное Элиасом, гласило, что в Пирл-Харборе спокойно, самолеты туда доставили хирургов, медикаменты, перевязочные средства, что на западный берег Америки японских налетов не было, что мобилизация армии и флота подвигается быстро. Неутешительно было известие, что японцы заняли еще один остров, принадлежащий Штатам, высадили большой десант на Филиппинах, несмотря на сопротивление местных сил, и продолжают осаду Гонконга, а разведочные самолеты их появились у Сингапура.

- Пока мы соберемся с силами и направим флот и авиацию на помощь нашим и английским владениям на западе Тихого океана, японцы успеют многое захватить, - сказал Керри.

- Несомненно, - прибавил Кинг. - Кроме Филиппин, они, вероятно, успеют завладеть островом Ява с его нефтью и Малаккой с ее оловом.

- И нам придется потом вышибать их отовсюду. Но их дерзость обойдется им дорого. Ведь ясно, что они не смогут бороться с соединенными силами Штатов, Британской империи, Китая и, может быть, России.

- Я забыл сообщить, - вставил Элиас, - что Россия пока остается нейтральной в отношении Японии.

- Я предполагал это, как вы помните, уже вчера, - заявил Кинг. - Россия слишком занята на фронте с Германией, и ей сейчас нельзя создавать фронт еще на востоке Азии.

- Все-таки очень жаль, - заметил Керри. - Русские самолеты легко могли бы нанести большой урон самой Японии и отплатить за Пирл-Харбор.

- За это мы сами отплатим со временем, не правда ли, мистер Форс? - сказал Керри.

- Надеюсь на это и очень желал бы поскорее покинуть этот злополучный остров, чтобы принять участие в полете на Японию.