Поиск

Королькова сказка

Королькова Анна Николаевна - о себе

Жизнь моя большая, восемьдесят лет, а с чего начать - ума не приложу. Зачну, как та старуха: взяла краюшку с полицы, глядит - с этого боку подгорелая, с другого поджаренная. Вот задумалась: как же её почать? А старик говорит: «С верхнего конца, какая с горчинкой, а хорошую - под конец, так-то, мол, с лаже будет». Ну, она так и сделала.
Я эту сказку давно слышала. Когда я была в детстве, их, сказки эти, только и рассказывали. Люди ведь тогда дюже бедно жили: ни избы-читальни, ни библиотеки, ни кино. Про это и слуху не было. Вот детям сказки рассказывали, чтобы не баловались. Вечером- кто чулки вяжет, кто мотки мотает, кто заплатки кладёт, ну, а нам - сказки. Положит нас бабка на печи и давай сказывать. Они разные были: детские и взрослые, и шуточные, и былины про разных про богатырей. У меня память была большая, я всё запомнила. А родилась я 15 февраля 1892 года в Воронежской губернии, Бобровский район теперь, село Старая Тойда, в семье крестьянина-бедняка. Мой дедушка Устин Сергеич остался без отца сиротой. Ему восьми не сравнялось - отдала его мать слепых старцев водить. Он их до четырнадцати годков водил, старцы стихи пели, а народ подавал. Вот этим кормились. После он в своём же селе в работники нанялся, и так дожил до девятнадцати лет. Его женили, взяли мою бабушку за него, у ней ни отца, ни матери. Тут возьми слобода-то и сгори, и они погорели. Вот с этого и жить начали. Поставили избёнку в лесу, там и жили. Как нажили корову, лошадь, поросёнка, стали моего батю женить. Сватались за одну, да она не пошла: бесчестно ей показалось, что дед побирался со старцами этими. Вот когда отказалась невеста-то, они поехали в другое село сватать. Вышла невеста, на заднюю лавку села. Дедушка спрашивает: - Микол, как невеста-то? А батя: - Ну, если и эту не отдадут, на службу пойду, в солдаты. Но ничего, сладились, богу помолились, взяли из другого села. С этого и начали жить. А я в бедности родилась. Восемь годочков сравнялось - меня в няньки отдали, недалеко, к нашему же крестьянину, к старому старику. У него две снохи, у одной - трое, у другой - двое, ну самые маленькие. Бабы промеж себя часто из-за меня ругались. Эта говорит: «Ты, говорит, моего дитя жалей дюжее!» А та: «Нет, моего!» Вот так-то раз мою я пол у судницы, скоблю там возле лоханки, - входит этот самый Степан Иваныч, старый старик (он говорил, что другой; век живёт). Ну, вот входит да на меня: - Экая девка, всё моет да скоблит! Не красна изба углами, красна пирогами, а сходка - головами,.. А вы чего шуршите? - Это на баб-то. Старшая сноха: - Да как же, батюшка, не шуметь-то? Она, Анютка, моего мальчонку не жалеет. И другая - то же. - И-их, оглашенные! - палкой стукнул. - Вы хоть бы раз поругались, кто няньку дюжей жалеет, ведь она тоже дитя, ей восемь годочков! Мне тогда грустно сделалось, я заплакала. А он: - Не плачь, - говорит, - Анка, приходи на пчельник, я сказку скажу. Может, про ковёр-самолёт, а то - про колдунью... Ну вот, стала я ходить. Побежим к нему с ребятишками на пчельник, а он нам сказывает. Я от него много запомнила. После в людях жила, на подёнщину ходила. Подёнщина так: как солнце всходит и пока оно сядет. На горох, на подсолнушки ходили. Горох ведь тогда руками рассевали, его боронят, а он не дюже хоронится, вот мы его палочками втыкали. Подсолнушки сажали, а потом их пололи. А тогда - покос, а тогда - рожь убирать. Вот всё так. Бывало, работаем на покосе ай там у купца, - как дождь, мы в курень. Нас там много, тишан-ские девки, садовские там, бродовские... - Анютка, ты б чего рассказала! Вот я и пошла сказки сказывать. Ну, меня любили - и девки, и ребята, и старики. И хотя была вроде неправая (ножку в детстве еще повредила), но меня никто не дразнил, не обижали. Всегда: «Анютка, к нам! Анютка, с нами!» А потом меня замуж отдали. Батя было не хотел отдавать, а мама говорит: - Люди хорошие. У них была семья тридцать три человека. Как разделились - остались свёкор со свекровью, муж да я. Муж у меня был трудолюбивый, рукомесленный. Вот на покосе бывало: все сидят, курят, а он косу отбивает. Тот говорит: мне отбей, этот - мне. Я ему: - Да на что ты отбиваешь? А он: - Ничего, сделаю ему, как корова языком оближет косу-то, пускай помнит... И всё отбивает, всё точит, вот так вот. Отец мой его за это любил. Меня замуж отдали в тринадцатом, а в четырнадцатом - война. Взяли мужа. Он сперва в Воронеже служил, потом в Бахмуче -городе. А я одна дома-то. Свёкру со свекровью, может, годов по восемьдесят. Ну, лошадёнка у нас, коровёнка, а всё равно - нужда. За солдат пособие тогда давали, семь рублей, что ли. Ох, трудно было! Грохот - больших размеров крупное проволочное решето. Ну вот. Пришёл муж мой по болезни - бронхит у него признали, отслужился. Тут вышли мы на новое поместье. У него - железная лопата в руках, у меня - тыквенные зёрна. Посадили зёрна, где будет двор. А гумно засеяли - мерку гречихи. Мужнины братья все рукомесленные были : Микитка - плотник, Ванька - швец, Яшка - швец. А мой-то с Митькой - подсёвщики, грохотом подсевали. Подсолнух подсевали, овёс, гречиху. И я от них в работе не отставала, только вот рожь вязала плохо от неправой ноги: что взять, что переступить - неловко. И я так плакала - Ведь смеяться станут. А мЪк говорит: - Не плачь, я тебя взял не возы возить, а дом украшать. Я тебе помогу, любая пара стань - мы впереди будем! Он-то уж дюже ловок был на работу и не лени- вый, всё до дела делал. Когда мы сгорели - корову продали. Поехали лес брать за Чиглу. Он тонкое-то деревохвост, на меня навалит, а сам тяжёлый подымает, аж, кровь в лицо наливается. А потом давай доски пилить: он отобьёт по нитке мелом, я - снизу, а он - сверху, сами напилили. И настлали пол, и я его мыла то с веником, то с кирпичом. Вот такая жизнь была. Когда революция пришла, у меня уже дети были - Митроша был и Маруся. Вот мы радовались: ни господ, ни купцов, ни помещиков, барскую землю поделили - сами хозяева. И насажали мы сад, он до сей поры цел. Недавно человек один на собрании в Союзе писателей подошёл, повидался, сказал: - Вот, Анна Николаевна, побывал я на вашей родине, вашу избу видел. Вам все привет передают. Ну, ладное Вот стали колхозы строить, и мы в колхоз пошли. Мы туда лошадёнку-кобылку сдали, новый рыдван сдали, год сами поездили - колёса еще новые совсем, втулки. А кобылка эта в колхозе семь жеребят принесла, А как в Воронеж поехали, у меня уже шестеро детишек было. Тогда недород случился, в тридцать третьем году. Это всем известно, - ну, не уродился хлебушко. Устроился муж на заводе имени Кирова. Он колёса чинил, а я вроде, стало быть, домохозяйки. Мы в бараке жили. Я общественную работу вела - в детском саду, в яслях сказки рассказывала, а то на подарки мешочки из бумаги клеила. И меня за общественную работу премировали. Тогда тут в Воронеже из наших из тойденских девок кой-кто жил, ну дочери мои подросли. Вот так-то соберёмся, песни играем. И я взяла да хор организовала. Сперва думала - смеяться будут над нами, как мы старинные песни играем, протяжные, плясовые, всякие. Мы на заводе выступали. А как началась финская война - так в госпиталях. Вот в первый раз позвали, а там - раненые, обмороженные, все с костылями. Бабы мои: «Не будем выступать, ведь это что! Скажут: «Чёрт вас принёс, дураков старых, плакать надо, а они песни играют!» Меня вызвал полковник, не помню, как его, сказал: - Раз вас приглашают, значит, вы тут нужны. Люди печалятся, раны не заживают, а вы песню поиграете, сказку расскажете - они от своей печали отвлекутся. Плохо, что ль? Стали мы петь раненым, они нас слушали, благодарили. А после в школы, в сады детские стали звать. Я часто там выступала, сказки детям сказывала. Как, бывало, бабушка нам на печи, так и я. Они меня с радостью встречали, как покажусь: - Бабушка пришла! Бабушка пришла! И я им рассказывала разные - про Илью Муромца, про козу-стрекозу, про зеркало волшебное. Я их много знаю. Тогда и сама кой-что стала сочинять: про Папанина на льдине, про озеро Хасан. Меня в Москву вызывали, в Ярославль. Мы там пели старинные песни. Тогда кой-какие мои сказки записали, книжечку выпустили, для детей сказки. Вот так с этого пошло, много всего было. В сорок первом, когда война началась, - по госпиталям всё с хором со своим. У нашего завода, у СК-2, госпитали были, они у первого вокзала. Меня в завком позвали, говорят: - Анна Николаевна, соберите женщин всех-всех - в госпитали. Мы там убирали и полы мыли и керосином койки вытирали, недели две всё готовили. А потом во всех госпиталях в Воронеже раненых обслуживали. Песни играли, я раненым сказки сказывала. Тут стали фашисты Воронеж бомбить. Мы на то не глядим, работаем. И вдруг - эвакуация. Мы эвакуировались поздно, в сорок втором, в июле четвертого числа вышли. В городе пожар был. Эвакуировалась я в Старую Тойду, к отцу-матери. Сын - на фронте, он техник бронетанковых частей был. Там он и погиб. Вот пришли мы в Тойду. А у нас там леса большие, река Битюг, места наши красивые, таких поискать. Я и тут, у себя в селе, хор организовала самодеятельный. Стали мы войска обслуживать. Это тоже не лёгкое было дело - хор-то собрать. Подхожу так-то к одной женщине, я знаю- у ней голос такой запевальный, говорю: - Аграфена Тихоновна, вот какое дело: как бы нам хор слепить... Она отвечает: - Какой хор! У меня Васька на войне, сын. Какой тут хор... Я ей: - Да ведь и у меня Митроша на фронте, вот мы для них и постараемся. Двадцать три женщины собрала, стали мы по воинским частям концерты давать по вечерам. Днём-то ведь рожь убирали, а вечером - по воинским частям. Там две машины сдвинут зад к заду, и там у нас и песни, и пляски, и гармонь. Они, солдаты, на войну уходили, принимали нас хорошо. Там был полковник Тётушкин, он и сейчас жив -здоров, в Москве, генерал. Он подошёл ко мне, руку пожал, поцеловал. «Спасибо, - говорит, - за песни за ваши!» А как прогнали Гитлера, приехали мы сюда в Воронеж - всё разбито, всё погорело, одни стены. Стали мы жить, где Дворец пионеров прежде был, во дворе, в сарае. И отсюда на фронт ездили, когда он близко стоял. Я и там, на фронте, солдатам сказки рассказывала, они рады были. Вот как-то один раз утром рано слышу - что такое, во дворе шум, крик. - Победа! Победа! - шумят. Это девятого мая было, самый День Победы. Ну, тут все обнимались, все целовались, плакали. Да ведь что же за радость была! С той поры я тут, в Воронеже, и работаю до сих пор. А как лето - в наши в родные леса, в Тойду, в Бел озерку, - так ведь, скажи, и тянет... Что значит - милая родина! Старые мои подружки там меня не позабыли. Нету на свете милей ро димого места! Вот как.

Анна Николаевна Королькова

 

Птичий язык Королькова сказка для детей

На опушке дремучего леса в старенькой избушке жил бедный дровосек. Всю жизнь он трудился, а как пришло время умирать, говорит сыну:
- Пора мне, Василий, на покой. Завещаю тебе свой топор, больше у меня ничего нет. Живи не тужи, работай с охотой, делай всё с умом, никому зла не чини. Скоро похоронил Василий старика, погоревал, а что поделаешь... Взял он отцовский топор и пошёл в лес. Глядь - на полянке сидит кукушка с перебитым крылом. Жалко стало Василию птицу. Сорвал он подорожник, достал из кармана платок, перевязал крыло и посадил кукушку на ветку. Громко закуковала она, а из глаз, будто мелкий бисер, покатились слёзы. - Подставь ладонь и выпей их, - говорит кукушка человеческим голосом. Напился Василий кукушкиных слёз, а птица взмахнула крыльями и улетела. С того дня стал Василий понимать птичий язык. Каждый день ходил парень в лес, рубил дрова и продавал на базаре. Да мало толку было от этой торговли, денег еле на хлеб хватало. Тогда пошёл он в столицу и нанялся дровосеком на королевский кухонный двор. Раз приносит он на кухню вязанку дров, а кухарка и говорит: - Василий! Лакей заболел, надевай его одежду и неси королеве обед. Тот так и сделал. Взял поднос с разными блюдами, отнёс королеве, а сам вернулся на кухню. Вечером королева стала на бал наряжаться, хватилась - нет жемчужного ожерелья. - Кроме нового слуги - никто ко мне не входил. Это его рук дело, - говорит она королю. Позвал король дровосека. —Ты приносил королеве обед? —Приносил. —Взял жемчужное ожерелье? —И в мыслях не было. —Знать ничего не знаю, - говорит король. - Чтоб завтра ожерелье принёс. А не то - мой меч, твоя голова с плеч. Ступай! Пригорюнился Василий, всю ночь не спал. Утром вышел во двор и слышит, как две сороки между собой разговаривают. —Ты где вчера была? —На птичнике. Там и ночевала. —Что там нового? —Да пеструшка заболела, на насест не взлетела. —Какая же хворь на тебя напала? - По саду гуляла, жемчуг поклевала. Услыхал Василий этот разговор и живо - в курятник. Смотрит - сидит курица на земле. Он её цоп - и на кухню. - Смотри, Настасья Фёдоровна, курица так разжирела, что на насест не взлетела, - говорит он кухарке. Настасья взвесила курицу на руке. - И впрямь жирна. В самую пору её зажарить. Стала кухарка потрошить рябушку, вдруг из куриного зоба посыпался жемчуг. Настасья сразу же доложила про это королеве а та рассказала королю. Вызвал король дровосека. — Зря, Василий, я обидел тебя. Нашлось ожерелье. Проси у меня теперь что хочешь. —Многого я не хочу, - отвечает дровосек, - дай мне коня и денег на дорогу. Поеду я свет погляжу. Дал король ему коня, денег и проводил в путь-дорогу. Ехал, ехал Василий, подъезжает к реке. Видит - сети растянуты, а в них уточка запуталась. Бьётся, бьётся, никак выбраться не может. Ну, высвободил Василий уточку, отпустил на волю. А она отплыла немного от берега и говорит: - Спасибо, добрый человек! Авось и я тебе когда-нибудь пригожусь. Напоил Василий коня и поехал дальше. Видит - ребятишки птичье гнездо разоряют, птенцов выбрасывают. Он как закричит: - Вы зачем птенцов обижаете? Вот я вас! Мальчишки испугались и убежали. Взял Василий птенцов и положил их опять в гнездо.-А тут летит воробей и чирикает: А чем тебя благодарить? Ничего мне не надо, - усмехнулся Василий. И поехал дальше. Доехал до дерева, повален- ного бурей, что лежало поперёк дороги. На дереве орлиное гнездо, а в нём - два орлёнка. Пищат орлята: Горе нам! Пропадём мы теперь с голоду. Стал Василий над ними, задумался. А в это время из чащи выскочил дикий кабан и бросился на человека. Вовремя спохватился Василий, вырвал топор из-за пояса и одним ударом прикончил кабана. Сел на коня и спокойно поехал дальше: не погибнут орлята, вдоволь у них теперь кабаньего мяса. Въезжает он в город. Смотрит - толпится народ. По улицам скачет на лошади вестник и всем объявляет: - Кто выполнит три задания князя, получит в жёны княжескую дочь! Явился Василий во Дворец. - Какие будут задания? Повёл его князь к реке. - Тут моя дочь купалась и уронила в воду именной перстень. Надо его достать. Повернулся князь и ушёл, а Василий крепко задумался: «Река велика, где тут найти тот перстень». Откуда ни возьмись на воде показалась уточка, а в клюве у неё что-то блестит. Так и есть - перстень! Подплыла она к берегу и говорит: - Вот и я тебе пригодилась. Помнишь, ты меня из беды вызволил? Принёс Василий перстень, подаёт князю. - Этот? Поглядел князь на перстень, подивился, но виду не подал. - Этот самый. А сейчас пойдём-ка в сад. Приходят они в сад. Приказал князь рассыпать по траве три мешка проса. - К завтрашнему вечеру собери всё до зёрнышка и в мешки ссыпь. Сказал и ушёл. Начал Василий собирать просо, уже и день на исходе, а у него и двух пригоршней не набирается. И тут неведомо откуда выпорхнул воробей. - Ложись-ка ты спать, добрый человек. Утро вечера мудренее. Василий так и сделал. Утром просыпается и слышит - во дворе стая воробьев чирикает. Огляделся, три мешка с просом стоят. Всё до зернышка собрано. Пошёл Василий к князю. - Так и так, - говорит, - задание выполнено. Принялся князь проверять, ползал, ползал по траве, - хоть бы одну просинку отыскал. Приходит во дворец и говорит жене: - Придётся, видно, за него замуж дочь выдавать. - А кто он такой? —Говорит, крестьянский сын. —Не выдам я дочь за мужика. —Ладно, он должен выполнить ещё одно задание. Я ему придумаю такое, что самый великий мудрец не осилит. Вызывает князь Василия. - Вот тебе третье, последнее задание: поезжай за тридевять земель в тридесятое царство, отыщи там волшебный сад и привези мне оттуда золотое яблоко. Повесил голову Василий. А что сделаешь, надо ехать. Ехал он, ехал, солнышко поднялось высоко, стало жарко. Решил Василий отдохнуть в тени. Присел на травку и тут - хлоп! - прямо на колени ему упало золотое яблоко. Поднял он голову, а над ним два орла парят. - Мы принесли тебе золотое яблоко за то, что ты нас от голодной смерти спас. Поблагодарил Василий орлов, взял яблоко и понёс князю. Увидела его невеста, и сразу пришёлся он ей по сердцу. - Пусть Василий будет моим суженым на всю жизнь! Я согласна с ним век прожить и в один час умереть. Начался пир. И мы там побывали, молодым счастья пожелали.

 

Василий Бессмертный Королькова сказка для детей

В давние времена крестьяне бедно-пребедно жили, решетом воду носили, топором траву косили, печь по-чёрному топили - огонь в печи, а дым в избе. Печь-то была без боков, выпекала двенадцать пирогов. Пироги румяные, поджаренные. Пропекались хорошо. Как богатые поедят, так запекали ещё. А мы - бедные люди, если хлеб есть - едим, а нет - на богатых глядим. Вот в эти-то времена и жил Марка Богатый.
Был он скупой да злой. Любил на охоту ездить. Поедет - все крестьянские поля вытопчет. Поехал раз Марка Богатый на охоту со своей свитой. Навстречу старушка-нищенка идёт. Он её давай гнать: —Пошла прочь! Аль не видишь - сам Марка Богатый едет! — Вижу, Только ты скоро будешь бедный, как и я, - отвечает старуха. - Вот в селе Дуб-равском родился мальчик. Назвали его Василием Бессмертным. -Он и. будет владеть всем твоим богатством. Услыхал Марка Богатый, велел схватить старуху. Кинулись холопы выполнять приказ хозяина - глядь - а старухи-то и след простыл. Рассвирепел Марка Богатый, велел ехать в село Дубравское. Долго ехали. Наконец приехали. Расспросил Марка Богатый попа. Узнал - правда, родился мальчик Василий. Заглянул к бедняку домой. У бедняка большая семья: восемь ребят. Такая бедность - не то что постели, лавок даже нет. Стоит кружка да ведружка, чашка и на каждого ложка. Марка Богатый говорит: —Как вы плохо живёте! —Не приведи никому такого лиха. - Отдайте мне мальчика. Я - Марка Богатый. - Знаем, знаем. - Я его выращу. Будет моим наследником. Родители согласны. Дал им Марка Богатый денег, взял Василия и поехал. Доехал Марка до лесу, схватил младенца за ноги и выбросил в снег. А сам домой поскакал. Был месяц январь. Откуда ни возьмись - апрель. - Ну-ка, январь, уступи мне место. Тепло стало. Мальчик лежит на поляне, кругом цветы расцвели. Тут едут купцы. Слышат - кричит младенец. Один пошёл посмотреть. - Дорогие земляки, находку я нашёл. Вот мне и сын. У меня детей нет. Взял его в кибитку. Прожил Василий у купца восемнадцать лет. Красавец стал, грамоте научился. Вот поехал Марка Богатый долги собирать. Приезжает к купцу. Видит - у купца молодой помощник, все дела у него спорятся. Спрашивает: - Что за молодец у тебя? Купец отвечает: —Это мой приёмный сын. Звать Василием. Зимой в березняковом лесу нашёл. —А сколько ему лет? —Восемнадцать. Догадался Марка Богатый, что это и есть Василий Бессмертный. Говорит: - Очень мне по душе твой приёмный сын, У меня есть дочка-красавица. Давай их перевенчаем. А тебе я все долги прощу. Подумал-подумал купец и согласился. Марка Богатый написал письмо, запечатал печатью, дал Василию. - Пойдёшь, спросишь, где живёт Марка Богатый. Письмо жене моей отдашь. А в письме том было написано: «Жена, как придёт этот человек, пошли его на мыловаренный завод. А слугам скажи, чтоб бросили его в кипящий котёл». Идёт Василий. Навстречу ему старый старичок - сам лысый, ростом небольшой. —Василий Бессмертный, что несёшь? —Письмо. —Дай погляжу. Дунул старичок, письмо раскрылось. Прочитал, дунул - закрылось. - Ну, ступай! Отдашь кому надо. Пошёл Василий дальше. Приходит в дом Марка Богатого. Отдаёт письмо его жене. Та открывает, читает: «Жена, немедленно до моего приезда перевенчай этого молодца с нашей дочерью». Обвенчали. Прошло полгода. Возвращается Марка Богатый из заморских стран. Его на пристани встречают жена, дочь, зять. Вышел Марка Богатый на берег, глядь - это он, Василий Бессмертный, с его дочерью стоит. Испугался Марка, злоба его душит. Однако виду не показывает. Дома спрашивает жену: - Где письмо? Подаёт та письмо. Глядит Марка Богатый - в самом деле написано: перевенчать. «Всё равно, - думает, - я его изведу». Посылает Марка Богатый Василия на край земли. Велит, чтобы дошёл он до Месяца Месяцовича и спросил с него долг, что ещё его отец его отцу задолжал. Пошёл Василий. Шёл, шёл. На пути широкая, многоводная река. Видит перевозчика: - Эй, перевозчик! Перевези меня! Посадил перевозчик Василия в лодку. Везёт, спрашивает: —Далёко ли идёшь, добрый человек? —Иду к Месяцу Месяцовичу. Послал меня Марка Богатый долг с него взыскать. —Спроси у Месяца Месяцовича про меня. Сколько я буду ещё перевозить? Я уже тридцать три года через эту реку людей перевожу. Пора мне и на покой. - Спрошу, коль не забуду, - говорит Василий. Поблагодарил перевозчика и пошёл дальше. Шёл, шёл, приходит в тёмный лес. А в этом лесу стоит огромный дуб. Сел Василий в тени отдохнуть. А дуб у него спрашивает: —Добрый человек, далеко идёшь? —К Месяцу Месяцовичу. Послал меня Марка Богатый долг с него взыскать. —Спроси у Месяца Месяцовича: сколько я буду ещё тут стоять? Тысячу лет уже простоял. Невмоготу мне больше. Отвечает Василий дубу: - Спрошу, если не забуду. Пошёл дальше. Подходит к морю. Кипит оно, как пучина. А поперёк моря лежит рыба-кит. Бока его изрыты, на спине село, на голове погост, на хвосте сенокос, посреди села - широкий шлях. Идёт Василий по шляху. А рыба-кит его спрашивает: - Добрый человек, далеко путь держишь? —Иду я к Месяцу Месяцовичу, - отвечает Василий. - Долг для Марки Богатого взыскать. —Спроси про меня у Месяца Месяцовича: долго я буду муку такую терпеть? - Если не забуду, то спрошу. Не много, не мало - целый год шёл Василий Бессмертный. Вдруг опустился на его пути Месяц Месяцович и спрашивает: —Устал ты, верно, Василий Бессмертный? Хватит ходить! Что нужно? —Послал меня Марка Богатый к тебе. Велел взыскать с тебя долг, что ещё твой отец его отцу задолжал. Погост - кладбище; Шлях - дорога. Отвечает Месяц Месяцович: - Скажи Марке Богатому: пусть придёт сам за долгом. Ему сполна отдам. Говорит тогда Василий Бессмертный: - Месяц Месяцович, скажи, сколько перевозчику ещё перевозить? - Кому первому он отдаст весло, тот и будет перевозить вместо него. - Просил меня ещё дуб узнать: до какого времени ему стоять? - Если кто его толкнёт с востока на запад, он и упадёт. —А сколько рыбе-киту лежать? —Когда двенадцать кораблей, что проглотил, обратно отдаст, тогда освободится и поплывёт. Поклонился Василий Бессмертный в пояс Месяцу Месяцовичу и пошёл обратно. Приходит к морю, где рыба-кит лежит. —Ну что, Василий Бессмертный, спросил про меня у Месяца Месяцовича? —Спросил. —Ну как: скоро мне? - Перейду - скажу. Перешёл и говорит: - Когда отдашь обратно двенадцать кораблей, которые проглотил, тогда пойдёшь на волю. Открыла рыба-кит рот, стал корабли с торговыми людьми на волю выпускать. Корабли флагами расцвечены. Музыка играет. Полюбовался Василий и пошёл своей дорогой. Приходит в лес, где дуб стоит. - Василий Бессмертный, спросил у Месяца Месяцовича про меня? - Спросил. Сейчас я тебе покой дам. Подошёл, толкнул плечом с востока на запад, и повалился дуб. А под ним оказался клад - полный котёл золота. Забрал Василий клад, дальше идёт. Доходит до реки. —Эй, перевозчик! —Василий Бессмертный, спросил про меня? —Спросил. Перевезёшь - скажу. Перевёз его тот. —Ну, говори! - Кому первому весло отдашь, тот будет перевозить вместо тебя. А ты освободишься. Пришёл Василий домой. Полный котёл золота принёс. Рассказывает, что было. Марке Богатому завидно. Спрашивает: —А долг получил? —Месяц Месяцович сказал, чтобы ты сам к нему пришёл. Только тебе долг отдаст. —А как дойти? —Да это простое дело. До реки дойдёшь, перевозчик перевезёт. А там совсем недалеко. Дошёл Марка Богатый до реки. Сел к перевозчику в лодку. Поплыли они. осталось немного до берега. Перевозчик говорит: - На-ка погреби! Устал я очень. Перевожу не первый год. Взял Марка Богатый у перевозчика вёсла. Гребёт. Пристали они к берегу, а он рук разжать не может. Старый перевозчик домой пошёл, а Марка Богатый на перевозе остался. До сих пор перевозит. Василий Бессмертный стал жить-поживать. Детей у него много. Все красивые, работящие. Живут хорошо.

 

Заветный меч-кладенец и волшебное кольцо Королькова сказка для детей

Жили да были муж и жена. Родился у них сын. Назвали они его Иваном.
Растёт Иван не по дням, а по часам. Другие ребята ещё под стол пешком ходят, а Иванушка всю крестьянскую работу справляет. Дивно людям. Смотрят они на Ивана и говорят: - Чудо не чудо, а вроде будто так. Рос Иван год за годом, и стало ему в избе тесно. Тогда построил он себе просторный дом - за тридцать вёрст видно. Прошло ещё пять лет. Стало Ивану и в этом доме тесновато. Построил он тогда себе такие хоромы, что не оглядеть, не измерить. Не нарадуются родители на своё дитятко. Что бы Иван ни задумал, всё ему удаётся. Реки запрудил, мельниц понастроил, дороги проложил, садов понасадил. Топор ли возьмёт, пилу 18 или лопату - будто не работает, а играет. Вот уж лет под тридцать ему стало. Вдруг война началась, враг в железо заковал-ся и на землю нашу напал. - Захочу, - говорит, - в порох сотру, захочу - в плен уведу. Нет такой силы, которая бы меня победила. Иван долго не думал. Поклонился отцу-батюшке, родной матушке: - Отпустите меня землю родную защищать! Лучше умереть, чем такое зло терпеть. Обнял отец сына и вручил ему заветный меч-кладенец. - Хранился этот меч тысячу лет, - говорит. - Бились им со своими недругами наши отцы и деды. А меч не только не ржавел и не тупился, а всё острей становился. Носи его с честью! Оседлал Иван коня богатырского. Был тот конь по Ивану - без всякого изъяну. Сел Иван на коня, да только его и видели. Ехал, ехал. Видит: стоит при дороге холстяной бел-шатёр. Слез Иван с коня, вошёл в тот шатёр. Сидит там девица-краса. Поклонился ей Иван. — Здравствуй, душа-девица! Рада или нет, а принимай гостя! —Знаю, - говорит девица, - едешь ты на войну, со злым врагом биться. Сажала его за самобраный стол, угощала его сладкими яствами. На прощанье даёт ему медное кольцо. - Вручаю, - говорит, - тебе своё кольцо. Владей, друг сердечный, этим кольцом вечно. Коли наденешь его на палец - вдвое сил прибавится. Поблагодарил Иван красу-девицу и поехал дальше. Видит: стоит при дороге второй бел-шатёр, ь лотняный. Слез Иван с коня, вошёл в шатёр! А там - краса-девица. Краше первой. Поклонился ей богатырь: —Здравствуй, душа-девица! Рада или нет, а принимай гостя! —Знаю, говорит девица, - едешь ты на войду биться с врагом лютым. Был ты у моей первой сестры, дала она тебе кольцо медное, а я дам серебряное. Как наденешь его на палец, сил у тебя втрое прибудет. Владей, мой сердечный друг, этим кольцом вечно. Поблагодарил Иван красу-девицу и поехал дальше. Видит: при дороге третий бел-шатёр. Крыт тот шатёр шёлком. Сидит в нём девица-краса - такой Иван отроду не видел. Вошёл Иван, поклонился: —Здравствуй, душа-девица! Рада или нет, а принимай гостя! —Знаю, - говорит девица, - едешь ты на войну. Был ты у моей первой сестры, дала она тебе кольцо медное. Был у второй сестры, дала она тебе кольцо серебряное. Я дам тебе золотое. Коли будет тебе тяжело, надень на палец - вдесятеро сильнее станешь. Поблагодарил Иван красу-девицу, крепко поцеловал её и поехал дальше. Вот приезжает Иван на войну. Кругом дым и огонь. От гула небо дрожит, земля трясётся. Надел Иван медное кольцо и ринулся в бой. Бился он два дня. На третий день видит - врагов ещё больше стало. Надел Иван серебряное кольцо и опять ринулся в бой. Бился ещё два дня. А на третий к врагам прибыло столько подмоги, что и глазом не окинуть, - да ни посмотришь, везде враги. На конях железных скачут, стрелы огненные пускают. Хотел Иван надеть золотое кольцо, да заторопился и уронил его. Враги подскочили, стали Ивана рубить. Помутился взор у богатыря, подкосились ноги. Вот-вот враги заветным мечом завладеют. Вдруг отхлынула вражья сила от Ивана. Сколько было вокруг него врагов, все за кольцом кинулись. А от кольца такое сияние идёт, что глазам смотреть больно. Кто из врагов ни посмотрит на то кольцо, тут и слепнет. Сбились враги в кучу, друг на друга напирают, кричат, визжат, а взять кольца не могут. Ногами, руками переплелись - точь-в-точь гнездо змеиное. Собрался Иван с силами, взмахнул мечом и проложил себе дорогу к заветному кольцу. Надел на палец и вдесятеро у него силы прибыло. Побежали прочь враги, рады головы унести. Одержал Иван победу и поехал в обратный путь. Заезжает в шёлковый шатёр к красе-девице. Спрашивает её: - Почему от твоего кольца враги слепнут? Та отвечает: - А ты сними его да посмотри. Снял Иван кольцо, видит на нём надпись: «Владеть тому, кто бьётся за правое дело». Говорит краса-девица: - Вот потому имел ты такую силу, какую никому не победить - ни на земле, ни в небе, ни в море-океане... На том и сказке конец.

 

Три брата Королькова сказка для детей

Жили когда-то муж и жена. Было у них три сына. Старшие занимались ремёслами, а младший, Пётр, отцу с матерью по домашности помогал. И свалилось на них несчастье - отец захворал. Отнялись у него ноги, шагу ступить не может.
Люди советуют: - Нужно лекаря хорошего найти. Отец и просит меньшого сына: - Ты бы, сынок, по соседним сёлам поспрашивал. Может, и найдётся знающий человек, чтоб меня вылечить. Пётр стал собираться в дорогу. Положила ему мать в кошёлку хлебушка, соли. Шёл парень полями, лугами, пока не дошёл до тёмного густого леса. Чуть заметная тропинка вела от опушки куда-то в самую глубь. Пошёл Пётр по дорожке, а она всё не кончается. Только на пятый или шестой день из-за деревьев показался замок да такой кра сивый, какого Пётр и во сне не видал. «Верно, большой богач здесь живёт, - думает Пётр, - дай-ка зайду, глядишь, и угостит чем-ибудь». Вошёл - никого нет. А на столе всякие яства расставлены, будто к званому пиру приготовлены, И отведал бы Пётр, да боязно. Вдруг послышался) голос: - Ничего, добрый молодед, садись, ешь и пей. Оглянулся Пётр, а в уголке сидит гусыня Испугался, хотел убежать, а гусыня продолжает: - Не бойся, расскажи, как ты сюда попал, волей или неволей? Только поешь сначала, а то какой же разговор натощак. Подкрепился Пётр и рассказал гусыне, какими судьбами попал в этот край. Что ж говорит гусыня - помогу я твоему горю. Но за это послужи мне полгода. Работа будет лёгкая - меня купать и обратно в гнёздышко сажать. Если согласен, начинай сразу. Нагрел Пётр воды, искупал гусыню, усадил снова на место, - задача нехитрая. Так прошло полгода Он говорит: - Ну, мне пора домой. Гусыня отвечает: - Ладно, иди. Там за дверью стоят сапожки, забирай их и неси отцу. Пусть он в них ходит. Вернулся Пётр в родную избу, отдал отцу сапожки. Надел их старик и так зашагал, что и молодому не угнаться. Да правду люди говорят - одна беда не ходит. Стала мать головой маяться, до того разболелась, что совсем слегла. Говорит она сыну: - Никакой мочи нет, голова прямо на части раскалывается. Постарайся, сынок, может, и меня вылечишь. - Что ж, - отвечает Пётр, - попробую. Отправился он по знакомому пути в тот самый замок. Приходит, а гусыня там и сидит, где он её в последний раз оставил. Повернула она к нему голову и спрашивает: - Ка-гак, ты зачем пожаловал? Пётр объяснил. - Хорошо, помогу, - говорит гусыня. - Однако придётся тебе ещё полгода у меня пожить. Вот и живёт Пётр, что ни день, воду готовит, гусыню купает. Прошёл положенный срок. Стал Пётр с гусыней прощаться. —Пора мне домой, а то больная мать, поди, ждёт не дождётся. —Раз такой уговор был - иди, - говорит гусыня. - Направо в кладовке есть сундук. Открой его и возьми цветастый платок. Пусть твоя мать им покрывается. Откланялся Пётр и поспешил домой. Только мать покрылась тем платком, как всю её болезнь ровно рукой сняло. Понятно, что старики в младшем сыне и души не чаяли. Невзлюбили Петра старшие братья. Начали требовать у старика: —Подели нас, отец. Хотим порознь хозяйство вести. —Ладно, - говорит старик. - Разделим всё добро на три части, и берите каждый поровну. Братья не соглашаются. - Не по правде, отец, получается. Мы наживали имущество, рук не покладали, а Пётр всё время на побегушках. Да и жёны наши немало труда положили. Отец говорит: - Значит, и Петра женить надо. Погляжу я, чья жена лучшей хозяйкой себя покажет, тогда и Делить будем. Зовёт отец Петра. - Пора тебе жениться, сынок, пока мы с матерью живы. Подумал Пётр, покрутил головой. - Нет, погожу я жениться,. - А чего тянуть? Парень ты на возрасте. Женатому куда лучше - постель тёплая, бельё чистое, пища свежая. Вдвоём легче жить - ты за дело, она - за другое. И подался Пётр снова к гусыне. Если она дважды в беде помогала, то и в этот раз на добрый совет не поскупится. Входит он в замок, а гусыня сидит на прежнем месте, будто сонная. Снял Пётр шапку и - к ней. - Посоветуй, что делать, где найти невесту, чтобы жить было весело. Встрепенулась гусыня и отвечает: - Это задача потруднее прежних. Поживи у меня ещё сколько будет надо и делай, что я велю. Перво-наперво отнеси меня на речку, хочу на воле поплавать. Послушался Пётр, понёс гусыню на речку, пустил на воду. Она затрепыхала крыльями, стала резвиться и нырять. Нырнула раз, два, а на третий сгинула, будто её и не было. Подождал Пётр, подождал и напала на него тоска. - Эх, зачем же меня было обманывать! Пошёл обратно в замок, открыл дверь и ахнул. Там, где было гнездо, стояла кровать, застеленным шёлком и бархатом, а на ней спала девушка не виданной красоты. Залюбовался ею Пётр и вздохнул: - Эх, кабы мне такую невесту! Девушка очнулась, открыла глаза. - Спасибо тебе, красавец ненаглядный. Из-за тебя я снова человеческий облик приняла. Когда-то меня сватал старый колдун. Я ему наотрез отказала. Старик обозлился и оборотил меня в гусыню. И заклятие наложил: «Быть тебе птицей и жить в глухом лесу, пока не найдётся человек, который бы все желания твои покорно исполнял». Теперь же, коли мила я тебе, то буду верной женой, исправной хозяйкой. Каждый день будет у тебя еда свежая, бельё чистое, постель тёплая, жизнь радостная. Взял Пётр красавицу за руку, и пошли они домой к отцу и матери. Тут-то радости было Отгуляли свадьбу, и хотел было отец поделить все пожитки между братьями. А старшие сыновья и говорят: - Не надо, батюшка. Теперь мы все равны, все женаты. Не напрасно пословица молвится: «Дружно не грузно, а врозь - хоть брось». Так и сейчас они живут в мире да согласии.