Диво Сказка Афанасьева для детей
Жил-был рыбак. Раз поехал он на озеро, закинул сеть и вытащил щуку; вылез на берег, развел огонек и начал эту щуку поджаривать: один бок поджарил, поворотил на другой. Вот и совсем готово - только бы съесть, а щука как прыгнет с огня, да прямо в озеро. "Вот диво,- говорит рыбак,- жареная рыба опять в воду ушла..." - "Нет, мужичок, - отзывается ему щука человечьим голосом, - это что за диво! Вот в этакой-то деревне живет охотник, так с ним точно было диво: сходи к нему, он сам тебе скажет".
Рыбак пошел в деревню, разыскал охотника, поклонился ему: "Здравствуй, добрый человек!" - "Здравствуй, земляк! Зачем пришел?" - "Да вот так и этак, расскажи: какое с тобой диво было?" - "Слушай, земляк! Было у меня три сына, и ходил я с ними на охоту. Раз мы целый день охотились и убили три утки; ввечеру пришли в лес, развели огонь, ощипали уток я стали варить их к ужину; сварили и уселись было за трапезу. Вдруг старик идет: "Хлеб-соль, молодцы!" - "Милости просим, старичок!" Старик подсел, всех уток съел да на закуску старшего сына моего проглотил. Остался я с двумя сыновьями. На другой день встали мы поутру и пошли на охоту; целый день исходили, трех уток убили, а ввечеру развели в лесу огонек и готовим ужин. Опять старик идет: "Хлеб-соль, молодцы!" - "Милости просим, старичок!" Он сел, всех уток съел да середним сыном закусил. Остался я с одним сыном; вернулись домой, переспали ночь, а утром опять на охоту. Убили мы трех уток, развели огонек, живо сварили их и только было ужинать собрались, как тот же самый старик идет: "Хлеб-соль, молодцы!" - "Милости просим, старичок!" Он сел, всех уток съел да меньшим сыном закусил.
Остался я один как перст; переночевал ночь в лесу, на другой день стал охотиться и столько настрелял птицы, что едва домой дотащил. Прихожу в избу, а сыновья мои лежат на полатях - все трое живы и здоровы!" Рыбак выслушал и говорит: "Вот это диво, так диво!" - "Нет, земляк, - отвечает охотник, - это что за диво! Вот в таком-то селе у такого-то мужика так подлинно диво сотворилося; пойди к нему, сам узнаешь".
Рыбак пошел в село, разыскал этого мужика, поклонился ему: "Здравствуй, дяденька!" - "Здравствуй, земляк! Зачем пришел?" - "Так и так, расскажи, какое с тобой диво приключилося?" - "Слушай! - говорит. - С молодых лет моих жил я с женою, и что же? Завела она полюбовника. Мне-то самому и невдомек это, да люди сказали. Вот один раз собрался я в лес за дровами, запряг лошадь, выехал за околицу; постоял с полчаса времени, вернулся потихоньку и спрятался: на дворе. Как стемнело, слышу я, что моя хозяйка с своим другом в избе гуляет; побежал в избу и только было хотел проучить жену маленько, а она ухватила палку, ударила меня по спине и сказала: "Доселева был ты мужик, а теперь стань черным кобелем!" В ту ж минуту обернулся я собакою; взяла она ухват и давай меня возить по бокам: била, била и выгнала вон.
Выбежал я на улицу, сел на завалинку и думаю: авось жена опомнится да сделает меня по-старому человеком. Куда тебе! Сколько ни терся я около избы, не мог дождаться от злой бабы милости. Бывало - откроет окно да горячим кипятком так и обдаст всего, да все норовит, как бы в глаза попасть! А кормить совсем не кормит, хоть с голоду околевай! Нечего делать, побежал я в чистое поле; вижу - мужик стадо быков пасет. Пристал я к этому стаду, начал за быками ходить: который от стада отобьется - я сейчас пригоню; а волкам от меня просто житья не стало - ни одного не подпущу.
Увидал мужик мое старание, начал меня кормить и поить, и так он на меня положился, что не стал и за стадом ходить: заберется, бывало, в деревню и гуляет себе сколько хочется. Говорит ему как-то барин: "Послушай, пастух! Ты все гуляешь, а скот один в поле ходит; этак не годится! Пожалуй, вор придет, быков уведет". - "Нет, барин! Я на своего пса крепко надеюсь; никого не подпустит". - "Рассказывай! Хочешь, я сейчас любого быка уведу?" - "Нет, не уведешь!" Поспорили они, ударились об заклад о трех стах рублях и отдали деньги за руки. Барин пошел в поле и только за быка - как я кинулся, всю одежу на нем в клочки изорвал, так-таки и не допустил его. Мой хозяин получил заклад и с той поры возлюбил меня пуще прежнего: иной раз сам не доест, а меня непременно накормит.
Прожил я у него целое лето и захотел домой побывать: "Посмотрю, - думаю себе, - не смилуется ли жена, не сделает ли опять человеком?" Прибежал к избе, начал в дверь царапаться; выходит жена с палкою, ударила меня по спине и говорит: "Ну, бегал ты черным кобелем, а теперь полети дятлом". Обернулся я дятлом и полетел по лесам, по рощам. Пристигла холодная зима; есть крепко хочется, а корму нету и достать негде. Забрался я в один сад, вижу - стоит на дереве птичья принада. "Дай полечу в эту принаду; пусть меня ребятишки поймают, авось кормить станут, да в избе и теплей зимовать будет!" Вскочил в западню, дверцы захлопнуло: взяли меня ребятишки, принесли к отцу: "Посмотри, тятя, какого мы дятла поймали!"
А ихний отец сам был знахарь; тотчас узнал, что я человек, не птица; вынул меня из клетки, посадил на ладонь, дунул на меня - и обернулся я по-прежнему мужиком. Дает он мне зеленый прутик и сказывает: "Дождись, брат, вечера и ступай домой, да как войдешь в избу - ударь свою жену этим прутиком и скажи: "Была ты, жена, бабою, а теперь будь козою!" Взял я зеленый прутик, прихожу домой вечером, потихохоньку подкрался к своей хозяйке, ударил ее прутиком и говорю: "Была ты, жена, бабою, а теперь будь козою!" В ту ж минуту сделалась она козою; скрутил я ее за рога веревкою, привязал в сарае и стал кормить ржаною соломою. Так целый год и держал ее на соломе; а потом пошел к знахарю: "Научи, земляк, как обернуть мою козу бабою".
Он дал мне другой прутик: "На, брат! Ударь ее этим прутиком и скажи: "Была ты козою, а теперь стань бабою!" Я воротился домой, ударил мою козу прутиком: "Была ты, говорю, козою, а теперь стань бабою!". Обернулась коза бабою; тут хозяйка моя бросилась мне в ноги, стала плакать, просить прощения, заклялась-забожилась жить со мною по-божьему. С тех пор живем мы с ней благополучно в любви и согласии". - "Спасибо, - сказал рыбак, - это подлинно диво дивное!"